Во Вляпалась...
Шрифт:
Тело не слушалось, покалывая везде, где только можно, но, в целом, я чувствовала себя хорошо.
— Сестренка! — замаячило перед носом что-то оранжевое, заставляя меня сфокусировать на нем глаза.
— К-кон… — прохрипела я, прокашлявшись. — Что ты делаешь?
— Ты проснулась! — завыл плюшевый лев, упав мне на грудь и разразившись нехилым потоком слез.
— Да что с тобой, — растерялась я, привставая на локтях.
— Это все Ичиго! — подвывал Кон. — Он сделал это… из-за него ты могла умереть!
— Ч-что? — опешила я, медленно качнув головой. — Не говори глупостей…
—
— Что…?
— Это этот ублюдок виноват! — злостно прошипел львенок, грозно вскочив, потрясая своими плюшевыми лапками. — Я не позволю ему к тебе приближаться!
— Что значит два дня? — выдохнула я, не сводя с него взгляда.
— Ты все не просыпалась, — поспешно бубнил плюшка, чуть не начав подпрыгивать на мне. — А все из-за него!
— Подожди, — садясь на постели и придержав малыша от падения, медленно прошептала. — Я не понимаю…
— Как ты себя чувствуешь? — тревожно поглядывая на меня снизу вверх, понизил голос Кон.
— Да все в порядке, — обалдело протянула я, прислушиваясь к своему организму, но все было, как всегда, если не учитывать легкую слабость и нарастающее покалывание в конечностях.
Была без сознания два дня? Что за глупости… Ничего не понимаю… Не помню…
Перед глазами всплыла наша с Ичиго ночь, заставляя щеки вспыхнуть, а дыхание застрять в горле. Рухнув на спину, я кусала губу, сдерживая рвущийся наружу стон. Наши поцелуи, его заполненные мраком глаза, скользящие по моей коже волосы, его руки, тело, он наполнял меня собой, сливался с моей душой, медленно, мучительно медленно отнимая последние крупицы сопротивления в моем сердце, владея моими мыслями, увеличивая мою к нему тягу, мои чувства к нему…
Два дня…
Да что произошло?
Воспоминания подкинули ухмыляющееся лицо арранкара… их бой… последовавшие за этим события, меняясь в груди то страхом, то томящей ноющей нежностью, вперемешку со вспыхивающим напряжением от того, что я не знала, как теперь смотреть Ичиго в глаза.
Откинув одеяло, я увидела, что одета в свои шорты и свободную футболку.
— К-кто меня одевал? — залившись краской, прошептала я.
— Одевал? — нахмурился плюшка и, пожав плечами, махнул на меня лапкой. — Ты так и была одета, когда Иссин осматривал тебя.
Ичиго… закрыв глаза, я с облегчением выдохнула, обещая себе, что расцелую парня потом…
Не знаю, как бы поступила, если бы кто-то узнал, до чего мы с рыжиком дошли…
Но что произошло? Почему я провалялась без сознания целых двое суток? И причем здесь Ичиго? Может, все из-за нашей связи, из-за того, что он практически меня высушил, когда дрался с Гриммджоу?
Яркое воспоминание пережитого ужаса затопило с головой, сорвав с губ бессильный стон. Тревожное предчувствие терзало грудь, отдаваясь леденящим сердце пониманием, что это еще не все. Арранкар ни за что не закроет глаза на то, что ему не посчастливилось как следует скрестить с Куросаки их дзампакто…
Не думая, что делаю, я сграбастала притихшего Кона и порывисто свесила ноги с кровати. Ступни коснулись прохладного пола, и я, оглушенная собственными
Замерев посреди арки, я не видя обвела взглядом пустую гостиную, витая в бушующих мыслях.
— Где все? — тихо прошептала я. — Где Ичиго?
— Иссин в клинике, — последовал ответ. — А где шатается этот придурок, меня не колышет!
Никого нет… я чувствовала дикую потребность увидеть своего рыжика, меня просто сводило с ума чувство тревоги и стыда за то, что заставила его… их всех, волноваться из-за меня… Внутри все ныло, превращаясь в колючий, режущий кокон, мешая сосредоточится, мешая нормально думать, затопляя собой все.
Да что со мной происходит? Нужно прийти в чувства, взять себя в руки, иначе я сейчас свихнусь… Оглянувшись, я с екнувшим сердцем уставилась на закрытую дверь под лестницей.
Музыкальная комната. Развернувшись, я неуверенно шагнула к ней, помедлив у двери, и, решившись, зашла внутрь. Мягкая обстановка обласкала полыхающий мозг, а глаза неотрывно смотрели на красивый рояль, одиноко стоявший в отдалении от громадной книжной стены и окон. В детстве, когда было труднее всего, я прокрадывалась в музыкальное крыло и слушала звуки фортепиано, позволяя им вытеснять собой владеющие мной, кажущиеся сейчас совершенно мелочными, глупыми, переживания…
Лаковое покрытие манило своим сверканием, завораживая. Ноги сами понесли к мягкой, двойной лавочке. Медленно сев, я секунду помешкала и все же отпустила плюшевую игрушку, позволяя малышу сесть на моих коленях, неспешно погладив крышку ладонями, плавно ее подняла.
Пальцы дрогнули в нерешительности, замерев над черно-белыми клавишами, заставляя сжать их в кулаки. Конечно, я не имела права вторгаться в комнату, хранящую в себе память о Куросаки Масаки, но пока я одна, мне нужно подумать, успокоиться, привести в норму бушующие в душе чувства. Для меня сейчас это крайне необходимо. Никто меня не увидит, а Кон будет молчать, если я его попрошу. Маленький проныра удобнее устроился у меня на коленях, выжидающее глазея своими бусинками на замершую меня.
Прикрыв веки, я сделала глубокий вдох, задержав воздух в легких, позволяя ему наполнить кислородом напряженное тело, и, медленно выдохнув, открыла глаза, разжимая пальцы, чтобы бережно опустить их на клавиши, проверяя чистоту игры.
Этот сверкающий красавец был прекрасно настроен, мгновенно отозвавшись глубоким звуком, что немного удивило меня. Ичиго говорил, что на нем уже много лет никто не играет, а такое чувство, будто никто и не прекращал…
Остановившись, впитывая в себя утихающее эхо, я дождалась полной тишины и, мягко касаясь клавиш, взяла первые ноты, пробуждая рояль, заставляя его откликаться на каждое плавное касание моих подушечек пальцев.