Во все Имперские ТОМ 5 Наследие
Шрифт:
— Ладно, — выдохнул я, — Окей. Но какого хрена мне никто не говорил, что мой брат — близнец?
Все тут же уставились на меня, поп с удивлением, Петя презрительно, а Таня с жалостью.
Вот блин. Вот это я сказанул, конечно. Я же барчук Нагибин, я рос вместе с этим Петей, так что я естественно должен был и так знать, что он мой близнец.
Я прокашлялся:
— Кхе-кхе… Я имею в виду — почему он мой старший брат-то? Мы же близнецы.
— Но он же родился первым, — осторожно произнес поп, — Это записано в церковной метрике.
Чего? Баронет? Это когда я успел стать баронетом, я же только что был бароном?
Через мгновение я осознал, что имеет в виду батюшка, и вот тогда меня уже совсем переклинило. Получается, что я за одну секунду стал никем, а мое поместье, мое старшинство в клане и даже моя невеста принадлежат вот этому неизвестно откуда вылезшему ублюдку…
— Пусть сначала докажет, что он вообще живой, — потребовал я.
— Но он и правда живой, по всем документам, — развел руками батюшка, — Пропавшие без вести мертвыми не считаются…
— Тогда пусть докажет, что он Нагибин, а не двойник, — заявил неожиданно пришедший мне на помощь Шаманов, — А то на троне вон тоже официально Павел Павлович, а на деле…
— Акалу, заткнись, придурок, ты сейчас тут на виселицу наболтаешь, — осадил я Шаманова, — А тебя только недавно с неё сняли, насколько я помню. Но замечание по сути совершенно верное. Пусть докажет, что он Нагибин.
— Всегда готов, — пожал плечами Петя.
Он меня невыносимо раздражал. Было в этом что-то жуткое. Мой голос, мои черты лица, даже жесты и манеры те же самые.
Я слыхал, что близнецы, выросшие вместе, почти всегда очень близки и дружны, но у меня-то близнецов никогда в жизни до этого не было, так что все это выглядело какой-то натуральной дичью. Как будто у тебя отбирают твою личность. А этот Петя явно вместе с личностью хотел отнять у меня и наследство, вместе с первородством в клане и невестой…
Петя тем временем активировал ауру, вокруг него заметались мощные желто-синие вихри.
— Такие доказательства устроят, дамы и господа? — осведомился Петя.
Поп хмыкнул, а потом повернулся к Тане:
— И вы, пожалуйста, госпожа. Чтобы мы могли сравнить…
Таня послушно напряглась и активировала магию, вокруг девушки засияла сине-желтая аура, гораздо более слабая и спокойная, чем у Пети.
— Теперь вы, — потребовал от меня батюшка.
Вот это залет, конечно. У меня-то аура, в отличие от них, фиолетовая. И цвет своей ауры я по желанию менять не умею.
— Я не собираюсь этого делать, — отмахнулся я от батюшки, — Вы не в цирке, Ваше Преподобие, и кто вы такой вообще, чтобы сравнивать тут наши ауры и решать, кто Нагибин, а кто нет?
— Я никто, господин, — смиренно ответил поп, — Но я вынужден вашего брата из списка пропавших без вести в церковной метрике вычеркнуть. Ибо он сейчас стоит прямо передо мной. А с остальным сами разбирайтесь. Мое дело — венчание. Но право обвенчаться с баронессой Головиной имеет именно
— Нет, это все юридически ничтожно, — напомнил я, — Я уже женился на баронессе, по друидическому обряду.
— По обряду, который не имеет никакой силы для Нагибиных, — хохотнул Петя, — Ибо наша семья исповедует православие.
— Друидический обряд легитимен для нас, для Головиных, — обрела наконец дар речи невеста, — И вообще это моя свадьба. И нечего меня тут обсуждать, как какую-то вещь, сволочи. Я вам не крепостная девка, я сама решу за кого мне выйти замуж. И замуж я выйду за Александра Петровича, а не за Петра Петровича. Которого вообще в первый раз в жизни вижу.
Петя в ответ на это холодно осмотрел Головину, задержав взгляд на её грудях и бедрах.
— Прекращай так пялиться на мою невесту, брат, — попросил я, — А то так и без глаз недолго остаться.
— Господи, помилуй, — пробормотал поп, а потом решительно обратился к нам, — Господа, угомонитесь, прошу вас. Вы же в церкви, вы аристо, вы братья, наконец. А что касается друидического обряда, то он уже, увы, юридически ничтожен. Вы же только что покрестились, баронесса, если вы не забыли.
— В смысле? — рассвирепела Головина, — То есть я по-вашему все еще не замужем?
— Ну… — батюшка замялся на мгновение, потом показал нам экран своего смартфона с церковной метрикой, — Вот. Видите ваши имена? Видите рамку вокруг них? Она желтая. А должна быть зеленая, только тогда вы официально будете в браке. Так что вы замужем наполовину, баронесса, если можно так выразиться. И не надо так смотреть на меня, моя госпожа. Поймите, что не я ввел эту систему. Как по мне, приверженность некоторых кланов древнему язычеству в двадцать первом веке…
Поп смиренно замолчал, так и не окончив фразы. Но к нам уже подошел отец Головиной и сурово глянул на попа:
— Ну? Что вы хотели этим сказать-то, Ваше Преподобие? Хотели меня оскорбить? Хотели оскорбить аристо?
— Нет, господин. Лишь высказал мнение.
— Ваше мнение меня не волнует, — холодно ответил Головин, — И да, моя семья исповедует друидизм. Что же касается брачного контракта, то он был действительно заключен по поводу старшего Нагибина, а не младшего. И, насколько я понимаю, старшим, в том числе и Старшим клана, и наследником поместья, теперь является именно Петр Петрович…
— Да, — кивнул Петя, — Вы Аксентий Венедиктович Головин, я так понимаю?
— К вашим услугам, барон.
Головин и Петя пожали друг другу руки. А еще этот мудак Головин назвал Петю бароном. Совсем плохи дела.
— Аксентий Венедиктович, одумайтесь, — осторожно произнес я, стараясь сохранять хладнокровие, — Пусть даже у моего братца Пети и есть теперь право первородства и Старшинство в клане — он все равно выглядит, как бомж в пыльном плаще, с которым еще и таскается какой-то сумасшедший араб. Он не внушает доверия.