Во все Имперские Том 7. Орден
Шрифт:
Я ощущал внутри себя этот процесс, я чувствовал, как клубится магия в моих чакрах, и остановить это превращение я не мог.
Я интуитивно понимал, что человеку негоже все время ходить в стальной форме, что моя цельнометаллическая тушка — временное явление, и что если я попытаюсь насильно остановить процесс превращения — то вероятно просто сдохну или застряну навсегда в железной форме и потеряю способность двигаться, останусь статуей. А такое в мои планы не входило.
На полу рядом с диванчиком валялся единственный спасенный мною узник Петропавловки,
Выглядел этот странный зек, как натуральный узник концлагеря. Он был так тощ, что сквозь рванину, в которую он был одет, были видны обтянутые кожей ребра. Ноги и руки у человека были тонкими, как палочки, кожа бледной. Узник был невысокого роста, его лицо скрывала грубая железная маска с прорезями для рта и глаз, волосы на голове были коротко стрижены, но кожа на черепе вся заросла каким-то лишаем.
Я осторожно поднял зека с пола, тот дышал, но слабо. Я положил его на диван, сунув ему пуфик под голову.
Состояние, в котором находился этот неизвестный, явно было вызвано не телепортацией и даже не нашими бурными приключениями в данже. Этот загадочный человек был в таком виде, еще когда мы забирали его из камеры. Что с ним такое — я не знал. Возможно он просто умирает от голода и истощения, а возможно тут какая-то магия. В любом случае, тот факт, что неизвестного держали в Петропавловке, в отдельной камере, да еще и в железной маске, явно говорил о том, что этот узник — важное лицо…
— Я пить хочу, — бросила мне Тая, направляясь к автомату с газировкой.
— Ага, и мне возьми, — попросил я, — Только не розовую воду, тут и так все настолько провоняло розами, что меня уже тошнит.
Запах в помещении и правда был настолько стойким и навязчивым, что я даже не чувствовал вони, исходившей от таинственного узника. Впрочем… Я принюхался и понял, что узник вообще не воняет, в принципе. Хотя по идее в его состоянии должен был. Значит, бессознательное состояние и изможденность зека вызваны все же магией, а не тем, что его годы держали в подземелье… Это странно.
Я, пожалуй, уже начинал догадываться, кого именно я спас из казематов Петропавловки.
Тая тем временем прошла к автомату и вернулась с двумя бумажными стаканчиками. Стаканчики были розовыми, но напиток в них оказался изумрудным тархуном. Вот это неплохо, я жадно припал к ледяному и сладкому лимонаду.
Тархун ухнул в мою стальную глотку, а потом и в пищевод, который был у меня уже стал обычным и человеческим. Собственно, металлической у меня теперь оставалась только голова, все моё остальное тело прямо на глазах обратилось в плоть за считанные секунды.
Видимо, мои чакры решили, что раз мочилово закончилось — нет больше смысла поддерживать металлическую форму, пора бы уже стать человеком. Я разглядывал своё тело и ясно видел, что оно было полностью идентичным моему прошлому оригинальному телу барона Нагибина. Разве что на груди, там, куда меня ударила комендантша Любоудова, так и осталась вмятина…
Откуда-то из-за стойки портье тем временем появился
— Привет, Базарган, — кивнула персу Тая.
Перс чинно поклонился в ответ:
— Всегда рад вас видеть, госпожа. Это честь для меня!
— Зато для меня мало чести торчать в твоём борделе, — хмыкнула Тая, — Собственно, почему у тебя сегодня так пусто?
Тая обвела рукой помещение, где действительно не было ни одного посетителя и даже ни одной работницы борделя.
Базарган на это снова отвесил поклон:
— Ваш дед-герцог позвонил мне, моя синеокая госпожа. Он попросил меня закрыться сегодня ночью, на случай если вы прибудете сюда в поисках убежища… Чтобы не было никаких недоразумений с клиентами. Так он сказал мне, так сказал ваш дед сиятельный герцог Кабаневич.
Однако я оставил на всякий случай дежурных сотрудников. Так что если вы желаете развлечься, моя госпожа — наверху вас ждёт прекрасный юноша, подобный самому Аполлону. Этот юноша сделал себе вазектомию, так что он не способен зачать детей.
Но его мужская сила хлещет через край, вы можете сама в этом убедиться, прекрасная госпожа, и вам даже не придется предохраняться, ведь Жак полностью стерилен, как я уже сказал. Он сможет ублажать вас всю ночь, до самого утра…
— Нет, спасибо, — остановила Тая словоохотливого перса, поморщившись, — Боюсь, что я сегодня слишком устала. Кроме того, что ты вообще несешь, ублюдок? По-твоему герцогиня Кабаневич будет пользоваться услугами твоих Жаков? Благородные девицы не платят за любовь, старый козёл, у нас с этим нет никаких проблем! Нам не нужно платить, чтобы затащить мужика в постель!
— Ох, простите, госпожа, — тут же затараторил Базарган, — Простите толстого дурака! Я всего лишь пытался быть учтивым, поймите меня правильно… Но может быть ваш спутник с железной головой не откажется…
— Ты про кого? — поинтересовался я у Базаргана, отхлебывая еще тархуна, — Про меня или про моего друга в железной маске? Мы тут типа оба с железными головами.
Базарган печально глянул на узника, потом всплеснул руками:
— Ох, мой господин! Боюсь, что ваш друг не в том состоянии, чтобы предаваться любовным утехам. Ему сейчас скорее нужен целитель, а не мой работник. Так что я говорил про вас — скажите только слово, и я тут же позову…
— Ну уж нет, — отказался я от щедрого предложения, — Я не пидор, так что твой Жак меня че-т не заводит…
— Да, но наверху дежурит не только Жак, прекрасная Мишель тоже здесь! — тут же затарахтел перс, — Она юна и красива, как сама Афродита, её стан божественен, её голос подобен голосу дриады…
— Вот на богинь я сегодня уже точняк насмотрелся, — отверг я и это предложение, вспомнив про Алёнку, — И голосов дриад тоже наслушался. Так что извините, в другой раз.
— Послушайте, но у меня есть специально обученная коза… — не унимался перс, — И еще обезьянка, милая обезьянка по кличке Абу…