Во все тяжкие 3
Шрифт:
— Тогда ладно. — уже спокойней продолжил я. — Смотри на эту ситуацию, как на ситуацию с Березовским. Тот тоже ничего вкладывать не хотел. Поначалу… А потом?
— Ты в этом смысле, что ли? — хмыкнул Валера. — Да… Группа «Мост» сладкий кусок. Но каков наглец!
— Пойми, Валера, — грустно сказал я, — мы для господина Гусинского холопы, лохи, терпилы. Только он имеет право на бабло и сладкую жизнь, вот Владимир Александрович и ему подобные и отдаивают Россию по полной программе!
— Да… — сжал кулаки Останин. — Иногда очень хочется повторить сакраментальную фразу стариков — Сталина на них нет!
Останин ещё долго не мог успокоиться, или не хотел. Ведь на него тоже в последнее время много чего навалилось. В конце концов, не Матанцеву же ему так
Вот так, в течении дня, моя первая эйфория от благополучного возвращения домой потихоньку и улетучилась…
Спокойно пожить в профилактории получилось ещё два дня. На третий до меня дозвонился Березовский:
— Алексей, я ещё раз встретился с Гусинским по нашему вопросу. Всё идёт, как договорились, юристы документами занимаются. Условия он пока не менял, но попытался прощупать меня насчёт моих связей с Туманным Альбионом. Я пока отмазался, сославшись на выставленные им же требования по оформлению всех документов. Прокатило. Поинтересовался и гарантиями безопасности для тебя и твоих родителей. Володя клянется и божится, что сейчас у вас будет всё в порядке, продолжать вас прессовать и дальше у него и в мыслях не было. — хмыкнул олигарх. — Я в курсе, что вы там в профилактории засели в осадном положении, Гусинский откуда-то тоже в курсе. Так вот, он просил передать, что можете спокойно возвращаться по домам. Ты скажи Матанцеву, чтобы он меня набрал, мы этот вопрос с ним обсудим.
— Хорошо, Борис Абрамович, передам. Как ваши дела?
— Оправляемся после наезда органов. — опять хмыкнул он. — Но ничего, не впервой. Как родители-то?
— Нормально, Борис Абрамович, тоже оправляются после наезда органов.
— Привет передавай.
— Хорошо.
Естественно, что никакой привет Березовского своим родителям я передавать не собирался. Не хотелось мне им напоминать про все эти травмирующие события. Им ещё в Москву поездка предстояла на подписание документов, о чём они пока не знали. А может их присутствие и не понадобится, кто его знает, этих олигархов. Это со мной первое время Гусинский в видимость законности поиграет, а вот потом…
О состоявшемся разговоре доложился Валере, который тут же набрал Матанцева, и сообщил о желании Березовского с ним пообщаться. В итоге генерал разрешил нам вернуться домой, вернее, в родительский коттедж. Все, конечно, обрадовались, одна Женя немного расстроилась — она планировала сразу вернуться в нашу квартиру. Пообещал, что это скоро произойдёт.
***
Когда зашли во двор, встретивший нас Рейнис устроил форменную истерику с завывающим скулежом, дикими прыжками и бешенным мотанием обрубком хвоста.
Ещё когда моих родителей «взяли» менты, Валера рассказал мне про судьбу пса — Рейнис, слава богу, гулял на участке, когда «правоохранители» приехали брать «барыг», а так могли бы и пристрелить грозного ротвейлера. А так как менты точно знали, что на участке наркоты нет, туда и не пошли, с головой хватило и того, что «нашли» в доме. А всё это время ребята из Валериного ЧОПа заботились о собаке — кормили, днём выпускали на улицу, заодно и за коттеджем приглядывали.
Родители, конечно, сначала хмурились, обходя дом, следы обыска ещё присутствовали — те же самые ЧОПовцы просто сложили разбросанные на полу вещи на столы и стулья, но потом вздохнули, и мама скомандовала:
— Приступаем к генеральной уборке! Глаза бояться, руки делают.
Попытка Светланы поучаствовать не увенчалась успехом, я попросил Валеру отвести её домой — чем они меньше будут проводить времени вместе с Женей, тем для меня лучше. От греха. Большую часть работы, а именно мытьё полов, делали мы с отцом и вернувшийся Валера, мама с Женей, быстро убравшие вещи в шкафы и протёршие пыль, загрузили стирку и занялись наведением чистоты на кухне с приготовлением еды. С уборкой закончили только к восьми часам вечера. После позднего ужина мы с Останиным пошли гулять с собакой.
— Валер, я тут подумал… Надо срочно наличку из банковской ячейки доставать. — начал я. — Хорошо,
— Не охренели, а обрадовались, Лёха. — спокойно ответил он. — Никто бы этих денег ненашёл. Если бы нашли, они эти деньги были обязаны указать в протоколе обыска. А так просто бы присвоили себе денюжку и радовались молча, мол, как удачно по наводке к «барыгам» зашли.
А я вспомнил нашумевший случай, произошедший на екатеринбургском рынке «Таганский ряд» в 2013 или 2014 годах. За достоверность не ручаюсь, но со мной делился подробностями знакомый сотрудник правоохранительных органов. Якобы полиция получила информацию, что в одном из самых обычных контейнеров на рынке хранится «чёрный нал» китайских торговцев. И действительно, когда открыли контейнер, оказалось, что он был буквально забит деньгами. Быстренько возбудили бесфигурантное уголовное дело, как и водится, всё вокруг контейнера оцепили спецназом и приступили к «оформлению доказательств», то есть к тщательной фиксации серии и номера каждой купюры в протоколе обыска. Несмотря на нудность и скучность этой монотонной, но несомненно важной процессуальной составляющей, желающих поучаствовать в мероприятии среди сотрудников полиции было хоть отбавляй, тем более, их коллеги в контейнере, да ещё и зимой, очень быстро замерзали без движения и уставали. На всех была только пара безразмерных пуховиков, которые только и согревали в этом контейнере, и пухли, видимо от холода, когда полицейские этот контейнер покидали, направляясь к машинам, где их ждала очередная смена. В конце концов, объявились хозяева-китайцы и контейнера, и денег, которым китайские же торговцы, на вполне законных основаниях, постоянно передавали выручку, и эти хозяева не досчитались достаточного количества налички, о чём и заявили руководству областного полицейского главка. Скандал разразился нешуточный, даже был риск его перерастания в международный, но как-то быстро всё утихло. И я очень сильно сомневаюсь, что китайцам удалось хоть что-то доказать и вернуть потерянное.
— Да, Валера, тут ты прав. И пришлось бы сейчас у этих товарищей нам эти деньги выбивать бандитскими методами. Я прав?
— Прав. — кивнул Останин. — По-доброму бы точно не получилось.
— Послушай, надо бы нам запас таблеток сварить… — остановился я. — Мало ли, как дальше дела пойдут. Гусинский вряд ли потом меня к чему-то, хоть отдалённо напоминающую лабораторию, без присмотра подпустит…
— Это да… — тоже остановился Валера. — Этот момент мы упустили. Теперь надо хорошо подумать над тем, как бы нам на базе не засветится. Если исходить из того, что за нами приглядывают профи из службы безопасности Гусинского, то в лаборатории нам надо будет работать так, чтобы об этом знало как можно меньше людей. В том числе, и ребят из моего ЧОПа. Насколько я помню, Казанцев нужных компонентов натаскал в лабораторию в достаточном количестве?
— Да. Мы же на расширение «лечебной» деятельности рассчитывали. Вот и делали запасы…
— Вот то, что Володя запасы сделал, это нам повезло. — кивнул Валера. — А то бы сейчас и эту проблему пришлось бы решать. Хорошо, завтра мы с тобой в открытую посетим банк, а вот потом надо будет как-то с Поляковыми пообщаться. Звонить им точно нельзя, в дом твоих родителей привозить тоже, значит сами к ним завтра вечерком заглянем, и обо всём договоримся. Такой план тебя устраивает?
— Устраивает. — согласился я с предложением Останина. — И ещё. Валера, мне эта ситуация с Гусинским очень не нравится, как всё будет дальше, непонятно, особенно учитывая его жёсткий на нас наезд. О своих родителях я уже позаботился, недвижимости у них хватает, да и наличку завтра в банке возьму, они часть припрячут. Вы все мужики взрослые, опытные, успели тоже часть отложить… — я вопросительно посмотрел на Останина, тот подтверждающе кивнул. — Не пропадёте. Теперь надо решать вопрос с Женей и Светой. Валер, ты только не подумай, что я вас всех бросать собираюсь, просто мало ли…