Во всем виновата текила
Шрифт:
***
Рок-звезда: Пожалуйста, просто скажи, что ты в безопасности. Пожалуйста, дай мне уверенность в этом прежде чем ты исчезнешь на этот раз.
***
Сообщения приходили вчера, через некоторое время. Но сегодня ничего. Неужели он передумал?
Мои пальцы зависли над кнопками, я хотела ответить, но не могла составить ни единого слова.
– И?
– спросила Вера.
– Он извинился.
–
Но эти сообщения он прислал вчера, сегодня от него ничего не приходило, и в последнем сообщении угадывается раздражение, возможно, своей выходкой я все испортила?
– Ну, хорошо, что мы не в средней школе, и можем просто поговорить с ним, - саркастически сказала Рэй.
– Что, если он не предоставит мне шанса?
– Пффф. Конечно, предоставит, - сказала Рэй.
– Ты - Шаловливая Нова. Кто от такого отказывается?
Я засмеялась, покачав головой.
– Я серьезно.
– Как и я. Ты - бомбическая сучка, которая может покорить весь мир, - яростно сказала она.
– Не думаю, что ты права. Он был прав, когда назвал меня трусихой. Я всегда убегаю.
– Ты не трусиха. Тебе просто нужно пару минут, чтобы все обдумать, - добавила Вера.
– Внешне ты можешь казаться спокойной, но внутри тебя таится огненно-рыжая бестия, и когда происходит что-то серьезное, тебе нужно время, чтобы остыть в течение часа или пары дней.
– Даааа, - согласилась Рэй, растягивая слово.
– Помнишь, как ее мама пыталась купить ей квартиру в Коннектикуте?
– О, боже, - простонала Вера, хлопая в ладоши.
– Она уехала на неделю, в... в...
– Колорадо, - дополнила Рэй.
Они говорили обо мне, словно меня здесь не было, и я с благоговением наблюдала, как они перечисляют черты характера, о которых я и не подозревала, но для них они довольно очевидны.
– Но ты всегда возвращаешься спустя время, когда тебе предоставляется шанс все обдумать. Как в ситуации с твоей мамой. Ты позвонила ей и очень вежливо отказала, - напомнила мне Рэй.
– Но я могу убегать всю жизнь.
– Нет, не можешь, - сказала Вера.
– Ты работаешь над собой. То, что ты это осознаешь, уже половина успеха. Но в том, что тебе нужно пространство для того, чтобы поразмыслить, нет ничего плохого, просто, возможно, тебе стоит заранее предупреждать людей, которых ты любишь, о том, что ты не собираешься свалить навсегда.
– А что, если ему не нужна такая, как я?
– Ему придется смириться, если он хочет, чтобы ты была в его жизни, - сказала Рэй.
– И он будет полным идиотом, если не захочет тебя.
– Особенно когда ты появляешься на «Грэмми», как гребаная секс богиня, - воскликнула Рэй, подпрыгивая на своем месте.
– Не знаю, я...
Рэй прижала палец к моим губам, остановив мои оправдания.
– Мамочка Рэй позаботится о тебе. А теперь замолчи и скажи спасибо.
Под натиском ее пальца мне удалось улыбнуться и пробормотать:
– Я люблю тебя.
– Тоже неплохо, - признала она.
Вера обняла меня со спины, а Рэй спереди. Для того чтобы успокоиться и прийти в себя
Все, что мне нужно было сделать, это вернуть Паркера и доказать ему, что мне может понадобиться несколько минут на раздумья, но я всегда выберу его.
ТРИДЦАТЬ ОДИН
ПАРКЕР
– Паркер, ты был влюблен в свою сводную сестру? Будут ли в нашем новом альбоме песни о кровосмесительной любви?
– Отвали, Орен, - проворчал я.
– Эй, чувак, я готовлю тебя к сегодняшней красной дорожке.
– Он прав, - подтвердила Аспен, подходя ближе с чертовой штуковиной для макияжа.
– Теперь, когда они разнюхали все о вашем прошлом, для них нет преград.
– Если ты снова попытаешься накрасить меня, я растопчу твою косметичку.
Она ахнула и уставилась на меня, прижимая прямоугольник к груди так, словно это ее ребенок.
– Я хотела, чтобы ты выглядел более человечно.
Покачав головой, я снова повернулся к зеркалу в полный рост в нашем номере. Поправил рукава пиджака и съежился, увидев мужчину, смотревшего на меня. Между концертами, постоянными вопросами и отсутствием Новы я выглядел таким же усталым, как и чувствовал себя. Знаю, что выгляжу дерьмово, но не хочу это скрывать, как бы Аспен ни старалась.
Я надеялся, что Нова увидит меня по телевизору сегодня вечером и поймет, как мне плохо без нее. Я хотел, чтобы она увидела темные круги и тусклые глаза. Трудно заснуть, когда закрываешь глаза, и единственное, что видишь - ее слезы и то, как она произносит «прости» перед тем, как сбежала.
Я устал наблюдать за тем, как она убегает от меня.
На этот раз я даже не разозлился.
Ну, по крайней мере, не так, как когда мы были подростками, и я бушевал месяцами напролет.
Не так, как в новогоднюю ночь, когда раздражение было сильнее гнева.
Нет, на этот раз? Мне было больно. Без каких-либо других эмоций, все, что волновало и тяготило, - это сильная потребность в ней. Это одновременно переполняло меня до краев и оставляло пустоту, которую могла заполнить только она.
Когда она ушла, я звонил снова и снова, но ответа не было - не то чтобы я ожидал, что она ответит. Но когда звонки стали поступать на голосовую почту, я точно знал, куда она убежала. За последний месяц мы хорошо узнали друг друга, лучше, чем раньше, и мне не нужно было гадать, куда она ушла, потому что я знал, где она находится... в горах.
У меня возникла минутная слабость, и я хотел позвонить Рэйлинн, но, честно говоря, был слегка напуган.
Я хотел отправиться на ее поиски, но меня останавливала номинация на «Грэмми» и все остальное, мне нечего было предложить, кроме распростертых объятий и моего поклонения и мольбы, чтобы она вернулась. Даже если она вернется, я не знал, как долго она пробудет здесь, прежде чем снова сбежит. Я предполагал, что в этот раз она останется.