Во всем виновато шампанское
Шрифт:
– С меня хватит этого дерьма. Ты возвращаешься домой.
С этим заявлением он присел на корточки достаточно низко, чтобы обхватить мои ноги сзади и перекинуть меня через плечо.
Я издала дикий вопль и ударила руками по его твердой спине.
– Черт возьми, Нико. Опусти меня на хрен вниз.
– Нет, - спокойно ответил он, бросая мои слова обратно мне в лицо.
– Рэйлинн, - крикнула я, пытаясь оглянуться в поисках поддержки подруги.
Она бросилась ко мне, и я поверила, что даже на своих красных шпильках
– Мы договаривались на эти выходные.
– Ты не рассказала мне о гребаном разводе. Это как бы сдвинуло ситуацию с мертвой точки.
– О чем вы, бл*дь, говорите?
– прокричала я.
Рэйлинн перевела взгляд на меня, а затем снова посмотрела на Нико.
– Если ты причинишь ей боль, я прикончу тебя ко всем чертям. И я не шучу. Я использую каждое криминальное шоу, которое смотрела, и сделаю так, что все сойдет мне с рук.
– Я никогда не причиню ей вреда, - пообещал он.
Он говорил так искренне, и это вызвало ярость, прокладывающую себе путь через мою грудь.
– Ты делаешь мне больно в данный момент, - закричала я, задыхаясь от ярости.
Видеть его - его руки на мне - впервые после случившегося было слишком, и как бы я ни пыталась убежать от него, я не могла.
Что, если я никогда не смогу - даже когда его не будет рядом.
– Я хочу получать сообщения каждые несколько часов, - заявила Рэйлинн.
Затем она подошла к двери и сделала то, чего я меньше всего ожидала. Она открыла для него дверь.
– Рэйлинн, пожалуйста, - взмолилась я.
– Пожалуйста, не позволяй ему забрать меня. Я... я не могу этого сделать. Пожалуйста.
Она выглядела сломленной под воздействием моей боли и страха остаться с ним наедине. Не потому, что он мог бы причинить мне физическую боль, а потому, что мог сделать с моим сердцем. Я едва выжила, не встречаясь с ним, как я смогу сделать это, если он будет находиться рядом. Я так боялась, что прощу его ложь и закрою на все глаза. Я боялась всего, когда дело касалось этого человека.
– Ты одна из сильнейших женщин, которых я знаю. И я делаю это не ради него. Я делаю это ради тебя, - сказала она, ее голос надломился на последних словах.
Я прижалась всем телом к его широкому плечу, когда он сделал первый шаг. Рэйлинн, не отрываясь, смотрела мне в глаза, даже когда разговаривала с Нико.
– Запомни, Нико. Я убью тебя.
– Принято.
ГЛАВА 37
Всю дорогу домой Вера хмуро смотрела в окно. Ее тело, повернутое в сторону, скрещенные руки и стиснутая челюсть ясно указывали на то, что она не хочет здесь находиться.
Но я все равно
Это был вдох, полный огня, вдох, растянувший мои легкие, преодолев разрушительное напряжение, давившее на них с момента выхода в вестибюль.
– Ты пойдешь наверх, или мне тебя отнести?
– спросил я, как только мы припарковались.
– Пошел ты, Николас.
Я наблюдал, как она возится с дверной ручкой, прежде чем выйти, спотыкаясь, в сапогах на высоких каблуках. Ее слова должны были подлить масла в огонь, но я был так счастлив услышать, как она снова произносит мое имя, что мне было наплевать.
Кроме того, я заслужил ее гнев. Заслужил все это.
Если она собиралась бросить меня, то, черт возьми, только после того, как выслушает.
Мы поднялись в нашу квартиру на верхнем этаже, и она захлопнула дверь перед моим носом, сотрясая раму. Я ожидал услышать щелчок замка, но дверная ручка повернулась. Открыв дверь, я увидел развивающиеся каштановые волосы позади нее, когда она завернула за угол.
Наблюдая, как жена убегает от меня в нашем собственном доме, я хлопнул дверью, как и она. В эту игру раздражительности могут играть двое.
– Верана Раш, - прокричал я.
– Вернись сейчас же.
Она появилась из-за угла, словно бык, готовый к атаке.
– Я не ребенок, чтобы ты мной командовал.
– Тогда перестань себя так вести.
– И не называй меня так.
– Почему?
– спросил я, направляясь к ней в гостиную.
– Это твое имя. Потому что ты моя жена.
– Я не твоя жена.
– О, у меня есть свидетельство и договор, который указывает обратное. Еще пять лет. Причем имеющий юридическую силу.
Ее ярость росла, и я ждал, когда из ее ушей повалится дым.
Ее ноздри раздувались от тяжелого дыхания, челюсть сжималась так же сильно, как и кулаки, а глаза пытались испепелить меня.
– Я тебя ненавижу, - прошипела она.
Я вздрогнул, эти слова словно пощечина. Напоминание обо всем, что я сделал, чтобы заслужить ее гнев, и бьющий прямо по нервам страх, что никогда не верну ту женщину, которая обещала мне ужин у огня в нашем доме.
– Как ты могла подать на развод, не поговорив со мной?
Я отбросил свою боль и решил перейти к сути вопроса.
– Как ты мог использовать меня... жениться на мне... украсть компанию моей семьи... компанию моей мамы?
Очевидно, она добралась до сути проблем. Никто из нас не сдерживался. Мой гнев был направлен на то, что она подала на развод, не оставив мне даже шанса побороться. Я ненавидел проигрывать... но я не хотел проигрывать битву, в которой у меня не было шанса поучаствовать.