Во всем виноваты лишь Малфои
Шрифт:
Первые два дневника взял Итон, который в зельях и магии разбирался намного лучше друзей, дневник о необычных существах взял Тедди, который очень интересовался волшебными животными, а последний достался Лоренцу, интересующемуся именно историей.
На ЗОТИ ребята чудом не опоздали. Стоявший у двери Дэвид презрительно скривился:
– Хэррис искал вас. У вас будут неприятности, если мы из-за вас потеряем баллы.
– Это нечестно!
– возмутился Итон, - Мы же их ещё и зарабатываем! Притом неплохо.
– Ваши проблемы. Ведёте себя, как последние гриффиндорцы, - выплюнул Флинт и вошёл в класс. Прозвенел звонок, и друзья тоже поспешили зайти а кабинет.
– И чего он на нас взъелся? Из-за какого-то дурацкого кодекса?
– вздохнул Итон, садясь с друзьями.
Урок прошёл достаточно нормально. Кингсли рассказывал о саламандрах и опасности, которая может ожидать мага от встречи с ними. После этого
На трансфигурации тоже было всё гладко: превращали камушки в бусинки. Однако после урока МакГонагалл попросила Итона задержаться. Сказав друзьям, чтобы подождали в коридоре, мальчик подошёл к профессору.
Минерва подождала, пока все выйдут, и посмотрела студенту в глаза.
– Мистер Блек, могу я узнать, у вас ведь есть сестра?
– начала женщина. Она уже просмотрела родословные волшебников, и выяснила всё, что можно, о теперешней жизни Блеков. Правда информации нигде не было. Никакой. Единственное, наверняка из родословной следовало, что Дрейк и Гермиона Блек имеют двоих детей, а Генри и Сандра Блек - только девочку. Имена и дни рождения юных Блеков и всё.
– Сёстры, - исправил мальчик, - Лили и Лора.
– Да, сёстры, - согласилась Минерва, отмечая, что Генри и Дрейк, видимо, по-прежнему живут одной семьёй, раз мальчик не разделяет сестёр, а относится к обеим, как к родным.
– Они пойдут в школу вместе, через три года, - решил уточнить мальчик.
– Замечательно, - кивнула профессор, - Вам нравится трансфигурация?
– По правде говоря, профессор, я люблю больше чары, защиту и зелья, но ваш предмет тоже очень интересен, - осторожно ответил Итон.
– Зелья?
– Да, мой дедушка Сева - мастер по зельям, он очень многому научил меня.
– Северус учит тебя зельеварению?! Он жив?
– Да, они все живы. Лорд поймал моего отца, крёстного и деда, а маму отпустил. Он хотел убить их, но умер сам, - наивно выдал информацию мальчик: ведь мама сама говорила, что к профессору можно обращаться, а папа сказал, что она единственная в школе всё знает. Или он имел в виду только секрет их семьи, а не убийство Волан-де-Морта и то, где и как они живут?
– Так это они убили Лорда? Но почему тогда прятались всё это время? Зачем скрывались?
– Профессор, мы не скрывались. К нам приезжают и дядя Тео, и тётя Панси, и мой друг Уилл… У нас часто бывают гости, мы просто не хотим, чтобы к нам лезли, вот и всё, - ответил Итон словами тёти Сандры.
– Мудро, - отметила МакГонагалл, - А как твои друзья?
– Классные! Я очень рад, что мы все оказались на Слизерине, - честно ответил мальчик, - Сейчас уже обед, они ждут меня.
– Конечно-конечно, можешь идти, - отпустила Минерва, размышляя над словами мальчика.
Вопросов стало только больше, и женщина сильно сомневалась, что ей удастся распутать этот клубок. Теперь она знала, что Пожиратели непричастны к смерти Тёмного Лорда, но зачем Северус и братья Блеки позволили случиться тому, что произошло? Почему отдали славу другим и дали слугам Лорда уйти от суда? Значит, они всё это время держали связь, и даже неплохо общались, с Ноттами и кем-то ещё, и при этом о их семье никаких слухов, как будто и нет такой… И случайна ли дружба мальчика с младшим сыном Малфоев? Знает ли юный Блек, что это его родной дядя? Да ещё Альбус зачем-то интересуется Малфоем?
Почувствовав, что ещё немного, и головная боль обеспечена, женщина поджала губы, заставив себя на время отложить непростые размышления, и направилась на обед, думая над тем, стоит ли показывать на уроке третикурсникам Гриффиндора и Слизерина свою анимагическую форму, или пока отложить тему анимагии и заняться трансфигурацией животных?
* * *
Прежде чем идти на обед, друзья сбегали в свою комнату и накормили уже проголодавшихся дракончиков, поэтому в Большом зале появились лишь в самом конце обеда. Свои на них смотрели недовольно: эти новенькие своим поведением и дружбой уж слишком отличались от идеала учеников змеиного факультета. А мальчики, проигнорировав абсолютно все взгляды, спокойно сели за свой стол и с жадностью стали есть, что явно не подобало аристократам, о чём и напомнила им недовольная Виола, однако парни её даже не услышали.
На истории, когда почти все их однокурсники спали или чем-то явно не тем занимались, ребята принялись за дневники. Благодаря изобретениям близнецов Уизли, насчёт лекций они не волновались:
Лоренц, открыв рот, читал личный дневник Салазара, всё больше понимая, что в истории очень много допущено ошибок и искажений:
«…Да, я тоже говорил с этой шляпой. Я попросил её, чтобы мои ученики были из самых благородных чистокровных семей, ну или хотя бы полукровки. Я надеялся, что в этих семьях дети с рождения получат соответствующее воспитание и будут достойны называться моими учениками… Как же я ошибался, пока я не вижу ни одного ученика, которого действительно хотел бы научить всему, что знаю. Я вынужден признать, что Годрик оказался умнее, поставив во главу угла смелость и самоотверженность студентов. Но его ученикам не хватает такта и рассудительности: они слишком горячи, и никогда не думают прежде, чем что-то сделать. У Ровены ученики, как и она сама: одиночки, выше всего ставящие знания. Конечно, стремление узнать что-то новое - это замечательное качество, но не до такой же степени! А моя милая Хельга превзошла нас всех: её студенты честны, искренни и очень добры. Я уверен, они будут отличными светлыми магами, но вот для тёмной магии они слишком открыты и наивны… Я уже потерял надежду найти себе тех, кто поймёт истинный смысл тёмной магии. Мой лучший ученик, Адам, как и остальные, слишком самолюбив и самонадеян. Он помнит только то, что может принести выгоду, и не хочет видеть суть своих поступков. Магия не может сделать самого человека тёмным, но меня пугает, насколько темны и бессердечны мои ученики… Я создам комнату в недрах подземелий, где оставлю свои рукописи и те книги, что смог найти. Я верю, что однажды шляпа отправит на мой факультет действительно достойных студентов, которые смогут понять, что тёмная магия - это не орудие убийства. Она призвана была, как и светлая, поддерживать равновесие, нести мир… Я ухожу. Годрик считает, что моё нежелание брать к себе маглорожденных обусловлено предрассудками. Знал бы он, как я жалею, что дал шляпе именно этот критерий для своих студентов! Возможно, сын какого-нибудь магла был бы более достоин моих знаний, нежели все эти избалованные и надменные увальни. Моя любимая малышка Хельга совсем запуталась: Годрик явно настраивал её против меня. Боюсь, для неё мой уход будет ударом, но я не могу здесь больше оставаться. Ровена в наши дела не вмешивается. Она не делит магию на светлую и тёмную, и обучает своих учеников всей высшей магии… Завтра меня здесь не будет. Не стоило Годрику тогда звать меня, я ничего не привнёс в этот мир. В факультете Хельги готов первый выпуск целителей, которых примут в любой магический или магловский посёлок. У Годрика - прекрасные боевые маги. Ровена приготовила отличных высших магов, которые будут превосходными профессорами в школе или экспертами в магическом мире. А кто у меня? Лишь двумя я могу гордиться: они стали настоящими зельеварами. Но и они больше предпочитают яды, а не целебные и высшие зелья. Убийцы. Я больше никак не могу назвать моих студентов. Они впитали всё, что я дал им, но они извратили все мои слова и учения. Радует лишь то, что я не некромант, иначе я сам убил бы своих учеников, что было бы меньшим злом по сравнению с тем, что они могут сделать с миром. Я хотел забрать василиска из школы, но теперь я оставлю его. Он охранял мои рукописи, но я давно их перенёс в свою комнату. Шшаннэй будет жить ещё не одну тысячу лет, и если на моём факультете появиться тот, кто не побрезгует самой грязной чёрной магией и пойдёт по пути некромантов, мой змей убьёт его. Только это я и могу теперь сделать для мира. Я собрал у себя всех змей, притом именно в том смысле, который понимают большинство магов. А вместе они очень опасны, и я не могу допустить, чтобы из-за меня погиб мир. Шшаннэй не позволит моему ученику превратиться в монстра, кем он непременно станет, если вступит хоть на одну ступень некромантии. Только мой наследник сможет повелевать змеем, и я очень надеюсь, что он будет благоразумен и не остановит моего василиска…»
– Ничего себе, - в шоке произнёс блондин, закрыв тетрадку. Он прочитал пока лишь урывками, но этого вполне хватило, чтобы сложилась реальная картина тех далёких событий. Картина, о которой никто никогда и не подумал бы.
А в это время Тедди с увлечением читал про змеиных дракончиков, которым Салазар посвятил аж несколько страниц дневника:
«…И существует легенда, что раз в сто лет в кладке самой обычной самки может появиться королева - золотой дракон. Королева в случае опасности может созвать всех драконов своего вида, находящихся за несколько миль от неё, она способна своим пением усмирить гигантского дракона и многих опасных тварей, даже оборотни от её трелей превращаются в людей и в течении трёх следующих лун не обращаются. Кладки королевы до двух раз больше, чем у обычных самок, а змеи боятся подползать ближе, чем на сотню метров и никогда не приближаются к кладке королевы…»