Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
Черных его обещание удовлетворило. С того самого времени началось томительное ожидание результатов эксперимента.
Животы прихватило разом у всего взвода. Кто не мог ждать, ховались в кустах, а кто и на виду у всех справлял внезапно приключившуюся нужду.
— Не, ну дают, а потом это все в окопы полетит! — Сокрушался Щербаков.
— Щербаков, когда тут начнут рваться снаряды, ты даже и не вспомнишь об этом. — Произнес Шаров, на ходу застегивая ширинку.
— Товарищ старший лейтенант, а что говорят по связи, какими силами идет враг?
— Какими бы ни шел, наша задача
— А как вы думаете, начнется с артподготовки, бомбардировки или сразу попрут?
— Не знаю. Если они разведали хорошо, то думаю, вначале обстреляют сопку издалека. Так по Уставу. А если им в спину смотрят умирающие жены и дети, могут и буром переть.
— Твою мать! — Рука Щербакова невольно потянулась в карман за галетой. — Они же не отступят.
— Мы тоже. Прискорбно осознавать, что мы стали невольниками природной катастрофы, но гуманизм тут ни к месту. Мы защищаем свои семьи, они свои. Поэтому вгрызаемся зубами в эту сопку и стоим столько, сколько нужно.
— Это сколько, командир?
— Пока враг не кончится, или пока приказ отступать не получим. Понятно?
— Да.
— Понятно.
— Вгрызаться, так вгрызаться.
Спустя час, после известия над головами пронеслись штурмовики под прикрытием истребителей. Где-то совсем рядом заухали разрывы. В небо поднялись серые облака дыма. На дороге показалась техника инженерных войск. Парни только сейчас закончили минирование подходов. Шаров ушел, чтобы получить карту минных полей.
Руслан раз десять выбегал окопа, чтобы убедиться в том, что его маскировка работает. Ему казалось, что трава на дерне пожухла и уже не в цвет с остальным фоном, то ему захотелось закрепить дерн на бруствере. До него дошло, что взрывом его маскировку сразу же раскидает по сторонам. Наломал веток и проткнул ими дерн. Так ему показалось стало гораздо надежнее.
— Русланище, что ты мельтешишь? — Не удержался Щербаков. — Забирайся в окоп, пока снайпер тебя не подстрелил.
Снова неожиданно заработали ПВО. Панцири задрали вверх трубы пусковых контейнеров и выплюнули в небо дымовые стрелы, оставляющие после себя неровный инверсионный след. Почти сразу в небе засверкали вспышки попаданий. Пуски не закончились однократным залпом. В небо пошли вторые, третьи, четвертые ракеты. Где-то рядом глухо свалилось подбитое железо. И вот, далеко за сопкой, несколько раз серьезно ухнуло. Сбить удалось не все.
Через минуту, с нашей стороны в сторону китайцев тоже пошли ракеты. Скорее всего, удалось засечь места пуска. Разрывы едва слышались, и было не понятно, то ли ракеты перехватили, то ли они долетели до целей. Снова показались штурмовики. Отработали и вернулись. Вслед за ними с земли поднялись несколько дымовых следов, но они не достигли цели, напоровшись на противодействие помехами.
Враг был совсем рядом. Макаров чувствовал его присутствие физически. В прошлый раз все было не так. Он не успел испугаться. Попросту не было времени. В этот раз он долго ждал его, готовился, переживал целую гамму чувств, от страха до бравой смелости. Напряженное ожидание подарило ему новый орган чувств, чутье. Макаров не мог объяснить как, но он
Сзади в небо выстрелили несколько ракет. Эти были гораздо больше, чем ракеты Панцирей. Они оставляли после себя жирный белый след. Где-то высоко в атмосфере на мгновение вспыхнула яркая звездочка.
— А это еще кого подбили? — Спросил кто-то из бойцов.
— Самолет, наверное.
— Разведчик, раз так высоко. — Ответил какой-то специалист.
— Когда уже начнется, сил больше нет ждать. — Раздался чей-то истеричный
голос.
— Заткнись ты, идиот!
— Шибанулся что ли? Пусть назад топают.
— Один хрен отвертеться не получится, пусть уж душу не выворачивают долго, начинают сейчас.
Его слова услышали. Над сопкой раздался шуршащий звук, который никто не слышал раньше и в ту же секунду воздух сотрясли несколько разрывов. Макаров, не помня себя от страха, свалился в окоп. Хотя снаряды и упали далеко, эффект оказался впечатляющим. Мощная взрывная волна сотрясла тело, ударила по ушам. Мир затих и засвистел. Длилось это всего минуту, потом слух вернулся к нормальному состоянию.
Руслан вспомнил, что при взрывах надо открывать рот, чтобы не повредить перепонки. Макаров поднялся и огляделся. Щербаков лежал на дне окопа, накрыв голову руками. Руслан пнул ему в пятку.
— Живой?
Товарищ резко выглянул из-под руки.
— А ты?
— Живой. Пристреливаются, пока.
На самом верху сопки, не причинив никому кроме старой сосны вреда, дымила воронка. Остальные снаряды серьезно перелетели.
— Сейчас снова начнут, ложись. — Андрей так и не поднялся.
Андрей оказался прав. Несколько одновременных разрывов снова сотрясли сопку. На этот раз они легли с небольшим недолетом. Дым от их разрывов понесло на окопы. Макаров втянул его едкий запах и подумал, что так и должна пахнуть война.
ПВОшники спешно покинули район, заняв позиции в паре километров за сопкой. Снова ухнули разрывы и в этот раз совсем рядом, комья земли упали сверху. Так как Руслан держал рот открытым, свиста в ушах больше не было. Он прекрасно слышал, как в воздухе снова зашуршало, но взрывы раздались совсем далеко. Наши артиллеристы начали контрбатарейную стрельбу.
«Шрррр» раздалось за сопкой. В воздух поднялись десятки светящихся шаров трассирующих зарядов автоматических пушек Панцирей.
— Смотр, смотри! — Крикнули из окопа. — Падает.
Руслан пригляделся и увидел серебристый предмет, пикирующий вниз. Он упал совсем рядом с их позициями. Над окопами показались головы. Руслан заметил, в какие кусты шлепнулась железяка.
— Андрюха, я мигом!
Товарищ не успел возразить. Макаров выскочил из окопа и согнувшись, будто под обстрелом, направился к кустам. С первого взгляда стало понятно, что сбитой железякой оказался дрон. Судя по одним иероглифам — китайский. Весил он немного, по большей части аппарат был из пластика. Руслан схватил его и притащил в окоп. Едва он спрыгнул, как сопку накрыло десятком разрывов. В этот раз стало страшно от мысли, что задержись на несколько секунд, можно было бы угодить под снаряд.