Вода. Рыба. Рыболовы.
Шрифт:
…Коснется весна своим легким крылом души рыболова и взбудоражит ее, позовет в дорогу. Подумает он, прикинет, куда податься с удочками, да и махнет сюда, к южному берегу залива, на каналы и речки, где вода уже ожила.
Мы вышли в залив из поселка Каширское на надежных ялах. Удалились от берега километров на пять, стали на якорь. Мой товарищ, московский гость, извлек из чехла свою удочку. Что за чудо была удочка — хоть знак качества на ней ставь: из обыкновенной бамбуковой трехколенной он сделал ее телескопической, отполировал, покрыл темным лаком. Легкая, стройная, с гибким, изящным кончиком. Но я говорю
— Клюет, клюет!..
Товарищ спохватился, сильно подсек, настолько сильно, что изящный кончик как ножом отрезало! Почувствовав, что леска ослабла, он подумал, что окунь сошел. Но поняв, что произошло, отставил удилище и выволок рыбу прямо за леску руками.
— Вот это окунь! Пожалуй, граммов восемьсот будет, а..? — спрашивал он, восхищаясь и показывая всем выловленного красавца.
— Конечно, будет! — без тени сомнения подтвердили мы (у каждого рыболова есть свои «внутренние» весы, эти весы выдают самую точную информацию о весе пойманной рыбы). — Да, не меньше чем восемьсот граммов!
Множество рыб встречается в заливе, вплоть до таких редких и ценных, как балтийский лосось. Но я не ошибусь, если скажу, что наибольшей любовью у рыболовов пользуется окунь. Что ни говорите, если уж берет окунь, так берет решительно, не осторожничает, а тащит поплавок напропалую. И рвет леску, пытаясь освободиться от крючка. И не особенно боится шума. Однако чтобы его поймать, тоже нужны известные навыки и знания.
По открытой воде особенно искать его не приходится, у него в заливе есть свои излюбленные места, где и весной, и летом он держится постоянно. Это участки в прибрежной зоне с песчаным, ракушечным и каменистым дном прямо у поселка Рыбачьего и справа от него, на 17-м и 28-м километрах Куршской косы, у поселков Каширское, Заливное, Заливино, у пионерского лагеря, справа от устья Деймы на так называемой «каменке» (против Зеленого мыса), у поселков Головкино, Матросово, в районе мыса Вентас. Из поселка Каширского за окунем надо уходить в залив километра на три-четыре, в остальных же местах его можно ловить и значительно ближе к берегу. Конечно, это не значит, что окуня нельзя встретить в других местах — после нереста он держится в прибрежной полосе повсюду. Но больше всего его именно здесь.
Начало рыбалки на окуня это, как правило, начало мая. Отнерестившись, он через весьма непродолжительное время начинает усиленно питаться. Примерно до середины июня берет окунь жадно, яростно, причем почти в течение всего дня. В это время он не доставляет рыболову особых хлопот с тщательной, искусной подготовкой снасти. Леска диаметром 0,3–0,4 миллиметра, приличное грузило, хорошо заметный поплавок, крючки номеров б—8 с длинным цевьем. Насадка с весны — выползок, летом — навозник, малек, ближе к осени — блесна.
В сильное волнение на заливе окунь, как правило, не клюет, даже несильный ветер, особенно северо-западный и северо-восточный, поднимает большую волну, по всему заливу катятся белые гребни, он как будто кипит. Поэтому нет смысла выходить на рыбалку в такое время, тем более что не только на плоскодонке, но и на крепком яле это опасно.
Никто, пожалуй, не может вот так запросто и быстро сходиться
Сергею Сергеевичу около шестидесяти. У него поседевшая голова, узкие, прищуренные глаза, живое симпатичное лицо. Работает он на одном из калининградских предприятий. Увлекаясь рыбалкой, соорудил своими руками небольшой катамаран. Я осматриваю снасти Сергея Сергеевича и в душе ахаю от восхищения — изящно, добротно, практично! Есть же такие умельцы с золотыми руками! Умение хорошо, с наслаждением работать, создавать великолепные вещи — большой дар, и я восхищаюсь людьми, которые им владеют.
В самую-самую рань, когда на востоке едва угадывается полоска зари, мы выходим из бухты. Залив совершенно спокоен. Облака темной лавой опустились где-то там, над Зеленоградском. Отчетливо слышно, как неподалеку урчит трактор, иногда на воду падают длинные, яркие огни его фар.
Гребем по направлению к Острому мысу. Идем спокойно, без спешки, и неторопливо беседуем. О чем? Конечно же, о клеве.
— Окунь только отнерестился, но уже хорошо берет на выползка, — говорит Сергей Сергеевич. — Особенно в небольшую волну, когда свет, переливаясь, меняет в воде направление, играет на глубине.
Бросаем якорь, когда наш катамаран минует одинокий белый домик на берегу справа от Каширского. Уже рассвело настолько, что на темноватой воде хорошо различаются поплавки.
Первым клюет на моей удочке окунь. Вторая поклевка — вытаскиваю приличного угря. Потом начало раз за разом клевать на удочки Сергея Сергеевича, причем у самого борта, а у меня клев совершенно прекратился. В чем же дело?
Когда двое ловят окуня с одной лодки, обычно лучше клюет у того, кто сидит на корме, а не в средней части или на носу. Видимо, якорь все-таки отпугивает рыбу, а к корме она как бы тянется, как и ко всякому безопасному предмету в воде или на воде. Но катамаран-то состоит из двух лодочек! Присмотревшись к удочкам своего знакомого, замечаю в ушках их острых, занозистых крючков кусочки красной резиновой губки, наподобие мотыля. Без слов товарищ достает из коробочки кусочки такой же губки и несколько крючков собственного производства: попробуйте, мол.
Не знаю уж точно, то ли благодаря кусочкам губки стала более заметной для окуня насадка, то ли по другой причине, но хорошо начало брать и на мои удочки.
Тому, кто привык ловить окуня в мае подальше от берега, на глубине, кажется нелогичным и странным искать его на мели, когда клев ослабевает. Но на рыбалке своя тактика, и надо подчиняться повадкам рыбы, а не устоявшимся представлениям.
…На лодке тихо прошли мы в прибрежную полосу, чуть правее Острого мыса, если смотреть с залива. В воде встречались крутобокие темные валуны, весла застревали в водорослях.
Легкий южный ветерок на чистой, чуть дымящейся глади воды поднимает рябь. Взойдет солнце — и ветер, конечно, усилится, а сейчас вода именно в том состоянии, что надо.
Поднимаю весла — пусть лодка идет сама по себе — и беру в руки легкий стеклопластиковый спиннинг с безынерционной катушкой. К концу лески привязана белая вращающаяся блесенка «лепесток» с красной шерстинкой на тройнике. Один бросок, другой… Гибкий кончик спиннинга отмечает резкую поклевку. Так вот куда забрался окунь — в заросли, забитые мальком! Все понятно.