Водный мир. Осада
Шрифт:
«Толкователь кодировал информацию, а чтобы я не взломал код — чисто из принципа, понимаете? — попросил меня… не подглядывать, сяньшэн».
«И ты повёлся?!» — изумился я.
«Специалист Эйген попросил о том же самом, сяньшэн».
Ну и чем же он это мотивировал?! Хотя нет, дай сам догадаюсь! Во-первых, неполнотой доказательной базы, а во-вторых, хотел устроить приятный сюрприз?
«Ответ положительный, Ван-сяньшэн».
Н-да. Вот она, побочка! Слишком наши искины… очеловечены, что ли? А восстановленный из резервной копии Ли, как я и опасался, немного изменился в личностном плане. В том смысле,
— Ну и что же это, профессор? — выдержав приличествующую случаю паузу, осведомился я. — Привет, Анатолий. И ты, старый дурень, здравствуй!
— Приветствую, сяньшэн! — отозвался шаман на росском. И сразу же перешёл на местный пиджин: — И тебе не кашлять, юнец!
Ого! Эвон как у них ловко получается! Такое ощущение, что уже окончательно сроднились. Так ещё чуть-чуть, и сформируется новая синтетическая личность. И, если честно, страшно представить, на что она будет способна! Но и убивать пока рано… хоть и очень хочется, хе-хе.
— Ты не поверишь, мой мальчик! — расплылся в довольной улыбке проф. — Да я и сам до сих пор не совсем верю! Это… это… да сам смотри!
Эйген жестом фокусника вжикнул молнией и плавно перевернул сумку, аккуратно вывалив содержимое на журнальный столик. Вернее, попытался. Я имею в виду, аккуратно. Вот только вышло не очень: десятка полтора подозрительно знакомых булыжника вываливаться не пожелали, даже не раскатившись, а… отрикошетив и взмыв над столешницей. Правда, и по всему помещению не разлетелись, зависнув кто где.
— Фига се! — присвистнул я от избытка чувств. — Проф, а вы не боитесь, что «слёзы» с «демонячьими какашками» на нас плохо подействуют? Как на Лукиньо? Или старого пропойцу Качи?
— Не трясись, юнец! — на долю секунды опередил профессора Агуэй. Именно Агуэй, поскольку заговорил на пиджине. — Это не «слёзы» и «дерьмо демона», это нечто иное. Но не менее удивительное и ценное!
— А чего ж ты раньше не использовал эти… артефакты? — озадачился я.
— А раньше я им применения не находил, — фыркнул бывший куму-пойаи. — То есть нашёл, но только один раз. А больше и не нужно было.
— Толян? — вздёрнул я бровь, жестом остановив открывшую было рот Милли.
— Сейчас я всё вам объясню, сяньшэн! — засуетился тот, перехватив управление шаманской тушкой. — Это, как вы уже догадались, некая разновидность артефактов по аналоги со «слезой ангела» и «дерьмом демона»…
— Ага! А я всё думал, чего же не хватает! — осенило меня. — Вот как раз его!
— Поясните, сяньшэн? — с интересом прищурился Агуэй, но я на этот невинный взгляд не купился — не может такого быть, чтобы Толян не понял намёка.
Но
— Подпространство, — произнёс я задумчиво. — Континуум ВП. Три временных координаты — Т, t и ?. Если каждый вид артефакта суть одно из временных измерений, закапсулированное в двух других, то должно существовать три типа артефактов. Два — «слезу ангела» и «дерьмо демона» — я знаю. А теперь вот, похоже, и третий нарисовался.
— Совершенно верно, мой мальчик! — просиял Евгений Викторович. — Ты в очередной раз меня не разочаровал! Хотя мог бы и раньше догадаться, потому что с третьим типом артефакта ты уже сталкивался.
А ведь верно! Тогда, в «пузыре»! Мне Алекс показывал то, что осталось от корабля «потусторонников», провалившегося в наш родной континуум ПВ! Разница ведь, по сути, только в размерах! И ещё, если верить рассказам того же Заварзина, точно такой же, только меньше и другой (да-да, именно так Алекс и выразился!) прячется в недрах металлического астероида, на котором построена станция Картахена. Но оба они, насколько я понял, пребывают в… э-э-э… разряженном состоянии, что бы это ни значило. А вот эти мелкие, интересно, в каком?..
Кстати, тут ещё один крайне интересный вопрос возникает…
— Хотите сказать, вот это вот всё — «подпространственные» корабли? — брякнул я, не подумав. И на всякий случай уточнил: — Ну, небольшие? Катера, там, или ещё какие «москиты»?
— Не обязательно, сяньшэн, — отозвался Толян. — Даже скорее всего нет. Суть всех типов артефактов одинакова — это некий объём континуума ВП, запертый в двух временных координатах. А раньше вы сталкивались именно с кораблями, поскольку именно они чаще всего оказывались в нашем пространстве ПВ. Просто нужны определенные условия, чтобы стартовал процесс капсулирования — это раз. А ещё сформировавшемуся артефакту нужно переместиться в антивселенную, что тоже само по себе не происходит.
— А у нас на Гессионе, получается, такие условия присутствуют? — сделал я самый очевидный вывод.
— Ответ положительный, сяньшэн.
— Ну и где вы их раскопали? — задался я следующим вопросом из разряда банальных. — Что-то мне ничего похожего в «изнанке» не попадалось…
— Места знать надо, юнец! — мстительно ухмыльнулся Агуэй. — И то мимо пройдёшь, и не заметишь!
— Так вы их в «единичке» нашли, что ли? — удивился я.
— Нет, мой мальчик, не в самом «хабе», — помотал головой Эйген. — Скорее, на… даже не знаю, как назвать… в том месте… если это можно назвать местом…
— Ну же, профессор! Не томите! — не выдержала Милли.
— В общем, на тех переходных участках, где из континуума «межпространства» формируются «соты», — без особой надежды на понимание закончил мысль Евгений Викторович.
— Ого! — впечатлился я. — Это что же получается, через «соты» можно и не как пробка из шампанского летать, а по-человечески, с чувством, с толком, с расстановкой?
— Не совсем понимаю, о чём ты, юнец, — задумался Агуэй, — но нет. В «мембрану» можно только на скорости. А вот внутри Паутины можно и потихоньку, аккуратно, если, конечно, знать, как именно. Я знаю. А вот ты — нет! А мог бы, если бы пошёл ко мне в ученики!