Водный мир
Шрифт:
Заданные параметры складываются, неумолимо приближая единственное решение уравнения — обвал трала, маленьким взрывом разносящийся по набережной и погребающий под собой двух атлантов. Ударная волна хвостов, голов и плавников, сметающая все на своем пути.
Все это видит и Никель, губкой вбирающий в себя мои мысли и эмоции.
"Трал, Кальведросси!", — слышу я его властное предупреждение в своей голове.
Удивленный Тимериус вертит головой, выискивая нас в толпе. Цепляется взглядом за кудрявую шевелюру Ника и мои распущенные волосы, переводит взгляд на сеть. Я не
И, удивительное дело — его, некогда покинувшего родной мир ради футуристичных пейзажей Набила, слушаются. Двое атлантов взбираются по железным креплениям и закрепляют трал дополнительными крюками. Со стороны острова-побратима тоже идет подмога: механическая рука перехватывает желанный груз, не дает ему разлететься по всей набережной.
Одна за другой до меня доходят волны силы, которые я ощущаю как накатывающее извне умиротворение. Тимериус не просто командует — он перестраивает реальность, консервируя любые возмущения и помехи эфира, скрепляя надломленный механизм не хуже строительной смеси. И — чудо! — гнетущее чувство опасности уходит.
Я отпускаю руку Никеля и судорожно вдыхаю, только сейчас осознавая, что все это время провела без воздуха. Осторожно оглядываюсь и проверяю настроения в толпе. Определенно, катастрофу мы предотвратили. Большая часть людей выглядит безмятежно, успокоенные бурной спасательной деятельностью рабочих. Но некоторые целенаправленно оборачиваются в мою сторону. Снова и снова.
— Ну что, насмотрелась? — ехидно спрашивает Ник.
— Угу, — я вполне удовлетворила свое любопытство.
Стараясь не привлекать излишнего внимания, мы ретируемся с площади, оставляя Тима присматривать за обменом. Я так и не увижу тканей диковинной красы, что приготовили для нас атланты с чужого острова. Но это уже не важно. Настроение падает почти до нуля, я чуть не плачу от осознания своего позора. Ник оказался прав, и единственное приемлемое для меня место — дом, снизу доверху заставленный блокаторами помех. Тоже мне, странница!
— Похоже, в этот раз и правда имела место случайность. Глупо обвинять себя в том, что могло бы произойти, — произносит Ник, ни капли не стесняясь того, что снова бессовестно подслушивает мои мысли.
— Как так? — я изрядно удивлена.
— Это было всего лишь образ, верно? И, кстати, нагрянувший очень вовремя. Присутствие на площади хамелеона, блокаторы в рюкзаке — я минимизировал твое воздействие на естественный ход вещей. Так что, могу лишь поблагодарить.
— Поблагодарить???
Мне кажется, я сплю и вижу Ника: доброго, ласкового, произносящего слова поддержки вместо упреков.
— Да. Спасибо. Трал был изношен задолго до того, как ты ступила на остров. И предчувствие появилось как нельзя вовремя. Случись беда, досталось бы всем. Не только тебе.
— Ты правда не злишься?
— Нет. Это оказалось неожиданно весело и интересно. А еще — мы втроем здорово сработались, правда?
Да уж, команда у нас замечательная, а
8. Татуировка рода (2)
Остаток дня мы с Ником снова сидим дома. Я свыкаюсь с мыслью, что не увижу ни тканей диковинной красы, что приготовили для нас атланты с чужого острова, ни вечернего праздника. Скорей бы пришел Тим и рассказал, как все прошло… Но его нет. Нет никого, весь город словно вымер. Когда ближе к закату под окнами слышится знакомое перешептывание и сдавленные смешки, я радуюсь им, как родным, и резко распахиваю форточку.
— Эй! Есть среди вас смельчаки? Кто-нибудь, кто не боиться поговорить с кошмарными чужаками? — кричу я стайке черноволосых детей, которые при виде меня бросаются наутек. Потом отхожу и сажусь в одно из плетеных кресел, закинув ногу на ногу.
После продолжительной паузы в окне появляется щуплый мальчишка лет десяти. Парламентер, значит. В его глазах мешается страх и жгучее любопытство. Он быстро осматривает комнату, выискивая личные вещи — диковинные предметы, подтверждающих мое иноземное происхождение. Тонкий, шустрый, готовый сорваться на бег при малейшем признаке опасности. На меня почти не смотрит, настойчиво отводя взгляд в сторону.
— Как тебя зовут? — я сижу неподвижно, чтобы не спугнуть ребенка.
— Мирро, — бурчит он в пол.
— Приятно познакомиться, Мирро. Я — Варя, — радуюсь тому, что наши имена оказались созвучны. — Заходи, поговорим. Дверь открыта.
Мальчик чуть приоткрывает дверь и бесшумно просачивается в образовавшееся отверстие. Замирает на пороге, держа руку у округлой рукоятки предмета, заткнутого за пояс.
Похоже, наш маленький гость вооружен! Надо бы с ним поосторожней. Кто знает, с какого возраста атлантийские мальчики умеют метать ножи?
— Ты боишься меня, Мирро? Почему?
Из спальни показывается Никель. Мальчуган дергается, но остается на месте — и, правда, смелый.
— Ты странная… — Мирро, набравшись отчаянной решимости, обводит меня взглядом с ног до головы, — и страшная. Одеваешься, как мужчина, и не заплетаешь волосы.
— Точно, — подает голос Ник, — ей следовало бы чаще расчесываться.
Мысленно советую ему засунуть свое мнение куда подальше.
— А еще? — обидно, конечно, слышать, что ты «страшная», когда косметологи Набила приложили все усилия, чтобы добиться обратного эффекта, но мне хочется взглянуть на себя глазами коренных атлантов. Понять, что со мной не так.
— У тебя нет ни одной татуировки о принадлежности к роду, — в голосе юного островитянина столько упрека, что мне невольно становится стыдно. — Взрослые говорят, что из-за тебя вся рыба ушла из наших вод.
Я вздыхаю и показываю на второе кресло, предлагая ему сесть.
— Ну, во-первых, вся рыба уйти не могла. Я присутствовала при ловле косяка фиори на днях.
— Правда?
— Да. И мой друг лично пронзил двух из них безжалостным острым копьем, — наклоняюсь вперед и прищуриваюсь. — Они были ничуть не страшными и вполне обычными, но мы все равно съели их, понимаешь, Мирро?