Водоворот
Шрифт:
— Джемма! — прокричал я. — Там…
Слова застряли у меня в глотке в то мгновение, как я заметил… темный силуэт на набережной, на фоне серого неба. Очертания фигуры были человеческие, но был ли это человек? Тень? Но солнце не светило, и поблизости не было никого, кто мог бы отбрасывать тень.
— Тай!
Джемма помахала мне рукой, не замечая темного пятна, которое увеличивалось на глазах и наконец остановилось у парапета прямо над Джеммой. Схватив сумку, Джемма побежала по причалу ко мне. Тень замерла, подняла голову, и я ахнул.
— Ты действительно собираешься рассказать остальным поселенцам о том, что Шейд — не альбинос? — спросила Джемма, выслушав меня.
Миновало уже минут пятнадцать после исчезновения загадочной тени. «Слики», рассекая голубую воду, устремилась к темно-синей глубине.
— Как только доберемся домой.
— Но Шейд сказал, что убьет тебя!
— Мне все равно, что он сказал. Я бандитов не слушаюсь. И их тайны не храню.
Опустившись на семьдесят футов, я выровнял субмарину. Здесь в глубину могли проникнуть только самые яркие солнечные лучи, но угрозы налететь на лайнеров или рыбацкие сети почти не было.
— А если он начнет охотиться за тобой?
— Надеюсь, что начнет. У нас больше двух сотен ферм. Если Шейд примется прочесывать каждую из них в поисках меня, его обязательно кто-нибудь загарпунит.
— Но он может подстеречь тебя на торговой станции.
От этой мысли у меня мерзко засосало под ложечкой.
— Не исключено. Но если поселенцы узнают о том, что он не альбинос, может быть, нам удастся поймать его. Как только Шейд отправится за решетку, у Придонной территории появится шанс.
— Ты хочешь сказать, что твои родители останутся здесь и через три года ты сможешь подать заявку на собственный участок?
— Через два с половиной года, — уточнил я. — Да. Именно на это я надеюсь.
— Ну а я надеюсь, что Шейда сожрет кит-убийца.
— Косатки не едят людей.
Держа штурвал одной рукой, я расстегнул молнию на поясной сумке.
— Я сберег фотографию твоего брата.
Я протянул снимок Джемме и вдруг понял, что мое впечатление о Ричарде изменилось. Вчера я заметил только, что у этого худенького веснушчатого паренька такие же синие глаза, как у Джеммы, и такие же рыжевато-каштановые волосы. А теперь я увидел, что глаза у Ричарда весело блестят и что улыбка у него теплая и искренняя. Конечно, теперь я знал, что Ричард добыл свою свободу нелегким путем и хотел, чтобы его младшая сестренка не чувствовала себя одинокой и брошенной.
— Было бы проще, если бы он выглядел… как-то особенно, — вздохнула Джемма, взяв у меня фотографию. — Вроде тебя.
Это был удар ниже пояса.
— Во мне нет ничего особенного.
Джемма усмехнулась.
— Да, кожа у меня поблескивает, а в остальном я выгляжу абсолютно нормально.
Я словно бы оправдывался, хотя совершенно этого не хотел. Джемма рассмеялась. Меня обдало волной жара.
—
— Ага, — весело кивнула Джемма. — Ты думаешь, что эти дамочки вчера хотели тебя потрогать только из-за твоей кожи?
— Просто они раньше ни разу не видели человека с такой кожей. Я к этому привык.
Почему ей все время нужно было заводить разговоры на темы, которые были мне неприятны?
Какой же ты дурачок, — проговорила Джемма, с трудом сдерживая удивление. — Да если бы мы попали на материк, девчонки бы мне руки переломали, лишь бы оказаться рядом с тобой.
— Если ты хочешь сказать, что я бы этим девчонкам понравился, ты ошибаешься. Девушки с материка бывают на торговой станции. Не слишком часто, правда, но знаешь, что происходит, когда я прохожу мимо них? Они про все забывают и таращатся на меня.
— Еще бы.
— Да не так, как ты думаешь. Они пялятся на меня так, словно я артист из плавучего цирка.
И Джемма сейчас смотрела на меня почти так. Немного помолчав, она сказала:
— Знаешь, ты прав. Кроме отблеска на твоей коже, ничего особенного в тебе нет. — Она улыбнулась. — Так что если на тебя будет пялиться девчонка, просто необращай на нее внимания.
Я расслабился.
— Ну, знаешь… я все-таки не такой толстокожий.
— Да нет, правда. Просто игнорируй всех девчонок.
Джемма была чем-то невероятно довольна, но чем — я не понял. Замутила воду, как говорится, — и привет.
Она посмотрела на фотографию брата, сжала кулак и приложила его к груди.
— Это что за знак?
— Мы так прощались каждый день, — объяснила Джемма. — Ричард подходил к окну спальни для мальчиков перед тем, как должны были выключить свет, и ждал меня. Я тоже подходила к окну. — Она подняла руку, сжатую в кулак. — Это означало: «Держись!», а это, — добавила она, прижав кулак к сердцу: — «Я тебя люблю».
Я устремил взгляд на панель управления и проверил наши координаты. На самом деле проверять их нужды не было, я просто боялся что-то сказать. Боялся, что у меня голос дрогнет. Вот почему ей так важно было держаться, быть крутой. Разве Зое было какое-нибудь дело до того, как я к ней относился? Я в этом сильно сомневался. Но с другой стороны, у Зои кроме меня еще были мама и папа.
— Что ты там разглядываешь? — спросила Джемма.
Радуясь тому, что можно сменить тему разговора, я ответил:
— Все, что вокруг нас и под нами.
Я провел пальцем по экрану сонара, где непрерывно менялось графическое изображение морского дна. Вдруг меня осенило.
— Знаешь что? — сказал я. — Мы совсем недалеко от той подводной постройки, в которой находилась тюрьма «Сиблайт». Помнишь, док рассказывал?
— Правда? А давай… Что это?
Джемма перегнулась через меня и осторожно постучала" кончиком пальца ближе к углу экрана.
Я не почувствовал тепла ее руки через металлизированную ткань гидрокостюма, но представил себе, будто почувствовал.