Воды каменной пещеры
Шрифт:
Дождь, между прочим, стихает. Хлоя снова выглянула в окно. На улице заметно посветлело. Она услышала мерный рокот. По небу плыл транспарант:
«Ричард Ван Дюрен, самый справедливый президент в мире»,
гласила надпись.
4. Дженни. (Старис).
Горы были высокие, серые и безжизненные. Повсюду валялись мелкие острые камни. Кое-где из-под земли поднимались тонкие струйки дыма. Дженни стояла на вершине. Впереди, у самого края, спиной к ней сидел мужчина. Он свесил ноги над обрывом и кидал вниз камешки.
— Роберт… — прошептала она, и сердце бешено забилось. — Роберт… — Дженни бросилась к нему. — Роберт!
Мужчина обернулся. Он изменился, Дженни сначала не могла понять, что изменилось. Это без сомнения был Роберт, но какой-то другой. Худой, совсем худой, почти изможденный, и очень бледный. Под глазами залегли темные тени. А волосы отросли — длинные, спутанные волнистые пряди развевались на ветру.
Он улыбнулся. Дженни только сейчас заметила, что глаза у него снова темные, и вспомнила, объяснение королевы, почему глаза меняют цвет. Девушка с некоторой опаской подошла к самому краю, посмотрела вниз. Увидела знакомую долину и извивающуюся ленту реки, блестящую на солнце. Жарко, воздух совсем горячий и ветрено. Они так высоко. Вид — совершенно завораживающий. Горы, горы, острые красноватые вершины, а между ними синеют озера, и так до самого моря или океана, тонкой полоской, виднеющегося на горизонте, и линия облаков над ним. И солнце, нещадно палящее в небе и птицы, кружащие над головой.
— Роберт? Это действительно ты… ты жив? — спросила она, осторожно присаживаясь рядом.
— Не знаю, — он покачал головой.
— Что значит, не знаешь? Как ты можешь не знать… Скажи, тебе больно? У тебя глаза темные.
— Нет, я ничего не чувствую, — снова легкое движение головой.
— Совсем ничего?
— Наверное. Почти, — он нахмурился.
— Но ты пришел ко мне, ты вернулся.
— Я не мог прийти, Дженни. У меня больше нет энергии. Совсем нет. Это ты здесь, — улыбнулся. — Не ожидал, но я рад. — Роберт придвинулся, и Дженни почувствовала тепло, исходящее от его тела.
— Меня убедили, что тебя больше нет, но я не верила, скажи… скажи, что это не так.
— Я не знаю… — вздохнул.
— Сэм говорил, ты должен был вернуться на Тарру, твое сознание вернуться… но ты здесь, значит, не умер, ведь так? — не унималась Дженни.
Он не ответил, посмотрел на свои руки, развернув их ладонями вверх, и Дженни заметила, что руки все в красноватых точках — следах от инъекций?
— Они похоронили тебя… — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом.
— Да, я знаю. Белые цветы разметал ветер… я видел.
— Ты… ты был там?
Он кивнул.
— Но почему же тогда они решили?.. — Дженни не договорила, стиснула кулаки до хруста.
Он усмехнулся, пожал плечами. — В пещеры меня не пустили, не спрашивай почему, а остальные — не знаю. Я же говорю, у меня нет энергии. Для них всех, я больше не существую.
Роберт поднялся и, широко раскинув руки, скользнул с обрыва. Он не падал, а парил, поддерживаемый воздушными потоками.
— Я сплю, — подумала Дженни, — Я не боюсь высоты. Если я сплю, со мной ничего не случится. — Она разбежалась и прыгнула вслед за Робертом. Небо и земля поменялись местами, ее закружило. Она падала, камнем падала вниз… земля стремительно приближалась.
— Ты, что делаешь, — прошептал он.
— Но это сон, что может случиться, — удивилась она, когда Роберт бережно поставил ее на землю.
— Никогда так больше не делай, — нахмурился, — Я не всегда могу оказаться рядом. В таком сне, лучше не падать.
— Роберт, скажи, как тебе помочь? Мы приедем. Я уговорю всех. Мэгги согласится, они ведь собрались вместе — твоя команда.
— Нет, Дженни. — Он нахмурился. Сейчас нельзя.
— Почему?
— Нельзя и все. Не могу объяснить. Просто знаю, — тяжелый вздох, — Меня что-то ест… изнутри.
— О чем ты?
— Не знаю, как описать. Это внутри меня. Не больно, но неприятно, — он поморщился. — Грызет. Давит. Мысли путаются. Я стал забывать. Тебя вот почти забыл. Но ты пришла, — Роберт виновато улыбнулся.
— Не пугай меня, ты говоришь как Сэм. Тем более, мы должны приехать, — возразила Дженни.
— Ты же не знаешь, что меня ест… — сказал он со смешком, — может быть, я где-то там внизу, в земле и…
— Не говори так, — перебила она. — Я тебя чувствую, — она прильнула к его груди, — я слышу, как бьется твое сердце, ты не мог умереть.
— Убедительно говоришь, даже я поверил, — он улыбнулся.
Дженни схватила его за руки, рванула на себя и пространство вокруг потемнело. Через несколько секунд пришло понимание — они, все также обнявшись, стоят посреди ее спальни… Вот кровать, где она заснула вечером, а сама Дженни в пижаме. Девушка оглядела себя и залилась краской.
— Ничего себе, — удивленно прошептал Роберт. — Кажется, я дал тебе больше, чем рассчитывал. Оставил часть себя, когда раскрыл сознание, — пояснил он, — не все, меня полностью ты бы не выдержала, но и этого достаточно. Видимо, я живу в тебе.
— Ты хочешь сказать, это все только мое воображение. Да нет же, помнишь, ты переносил меня к себе на Тарру, сейчас ты у меня, только и всего, — возразила Дженни.
— Возможно… скорее всего. Не знаю, — пожал плечами и вдруг пошатнулся. Дженни увидела, как его руки белеют, становятся прозрачными.
— Роберт…
— Мне лучше лечь, — сказал он и бухнулся прямо на кровать.
— Тебе плохо, что мне делать?
— Все нормально. Сейчас пройдет, кажется. Иди сюда. — Он протянул ей руку, — посиди со мной. Дженни взяла его за руку и села рядом. — Не исчезай, пожалуйста, — попросила она.
Как бы в ответ на ее просьбу, он перестал казаться прозрачным.
— Я сейчас вырублюсь. Дальше не знаю, — закрыл глаза.
— Роберт, подожди, не спи. Погоди минутку. Если тебе плохо, значит это потому, что тебе там плохо, понимаешь? Если бы ты умер, ты не мог бы чувствовать.
— Он посмотрел на нее сонно, уже не понимая, и снова закрыл глаза.
Дженни сидела рядом, не выпуская руку, прислушиваясь к его дыханию. Потянулась, бережно провела пальцами по лицу. Роберт выглядел таким спокойным, чуть улыбался во сне. Ресницы, длинные и загнутые, тенью лежали на щеках. Дженни улыбнулась, подумав, зачем мальчику такие ресницы. Потом аккуратно, чтобы не разбудить легла рядом, свернулась калачиком и уснула.