Водяная магия
Шрифт:
Пока он произносил эту тираду, склонившись к самому уху принцессы, Профессор Глубокологии смотрел на них обоих с нескрываемым удивлением.
— Ваш спутник, похоже, очень красноречив, — заметил он наконец, — однако голос его слишком тих и слаб, так что из него вряд ли выйдет великий оратор.
— Я говорю так специально ради того, чтобы вы меня не услышали, — громко и с неожиданной для него резкостью ответил Ульфин. — Насколько я понимаю, вам совершенно безразлична ваша собственная судьба…
— Да, меня это мало заботит, — согласился профессор.
—
— Да, — сказал профессор, глядя на принцессу.
— В таком случае направьте все усилия своего гениального мозга на то, чтобы оставаться Профессором Глубокологии и никем больше. Думайте только о своей науке. От этого будет зависеть очень многое.
— Что ж, пусть будет так, — сказал профессор. — Стало быть, завтра в два? Хорошо. Постарайтесь не опаздывать на занятия, — и, кивнув на прощание, повернулся и пошел прочь по садовой дорожке.
Обратный путь — все так же верхом на морских конях — они проделали в задумчивом молчании. Принцесса и дети ни о чем не спрашивали своего провожатого, но всем им не давали покоя его последние слова. Даже наименее впечатлительный и склонный к фантазерству член этой компании (а им, как вы догадываетесь, был Бернард) никак не мог отделаться от мысли, что в большой стаховидной голове Ульфина созрел какой-то план спасения пленников, к одному — или, точнее, к одной — из которых он был явно неравнодушен. Сам Ульфин тоже хранил молчание, и никто из его спутников так и не решился задать ему прямой вопрос.
К исходу дня добравшись до корабля-тюрьмы, они сдали дежурному стражнику выходные листы и вернулись в свою кают-камеру, как ее назвал Бернард. Он же и начал разговор на давно волновавшую всех тему, когда пленники наконец остались одни.
— Я думаю, Ульфин собирается устроить нам побег, — предположил он.
— Насчет побега не знаю, но что он хочет нам помочь — это несомненно, — сказала Мэвис, — и у него уже есть какой-то план.
— Побег исключается, — уверенно заявил Фрэнсис. — Ульфин на это не пойдет, иначе для своих он станет предателем. Он, похоже, задумал что-то другое.
— Да, но побег это все, что нам нужно, разве не так? — Бернард обвел их вопросительным взглядом.
— Что до меня, то я кроме того хочу вернуть на родину несчастного короля Мореландии, — сказала Мэвис. В ответ на эти ее слова стоявшая рядом принцесса благодарно пожала локоть девочки (руки Мэвис в этот момент были заняты: она общипывала великолепную гроздь морского винограда).
— А я бы хотел вообще прекратить эту войну, — заявил в свою очередь Фрэнсис. — Это был бы самый лучший выход из положения. Прекратить ее раз и навсегда.
— Но это невозможно, — возразила принцесса. — Война была во все времена, и она будет продолжаться вечно.
— Почему? — спросил Фрэнк. — Нет, ты объясни мне: почему она должна продолжаться вечно?
— Не знаю; наверное, это уже в крови у подводных жителей.
— Я в это не верю, — твердо сказал
— Но совсем без войн тоже нельзя, — стояла на своем принцесса. — Ведь без них люди привыкнут к праздной жизни, разленятся, станут робкими и трусливыми.
— Эх, будь я королем, — воскликнул распалившийся Фрэнк, — при мне бы не было никаких войн. Для тех, кто хочет проявить свою храбрость, существует полным-полно способов сделать это, не убивая других, тоже очень храбрых людей, — можно отправляться в дальние экспедиции, можно спасать попавших в беду во время пожаров и наводнений…
— Пожаров и наводнений? — с усмешкой переспросила принцесса. — Это на дне моря?
— Ну, я говорю в общем смысле, — произнес Фрэнк, уже начиная испытывать смущение из-за своей горячности. — Вы понимаете, что я имею в виду?
— Я тебя прекрасно понимаю и полностью с тобой согласна, — сказала Мэвис, — но это все слова, а что ты предлагаешь делать?
— Я попрошу о встрече с королевой и попытаюсь ее убедить. Король показался мне каким-то вялым, и я не слишком на него рассчитываю, но с королевой, по-моему, вполне можно договориться. Не думаю, чтобы она так уж сильно любила эту войну…
В первый момент эта простая идея показалась детям обещающей верный успех, но тут в разговор опять вступила принцесса.
— Я знаю, ты постараешься сделать все, что будет в твоих силах, — сказала она, — однако у тебя нет опыта подобных переговоров. Беседовать с королями и беседовать с простыми людьми — это совсем не одно и то же. У нас дома в Пещере Учености есть специальные книги на эту тему: «Как Вести Откровенный Разговор с Монархами», «Мой Опыт Общения с Царственными Особами» и другие. Они пришлись бы тебе очень кстати, но, к сожалению, у нас сейчас нет возможности их заполучить. А без предварительной подготовки даже я…
— Вот-вот, почему бы тебе самой не попробовать, если Фрэнсис для этого не годится?
— У меня ничего не выйдет, — вздохнула Фрея. — Ведь я всего лишь девчонка-принцесса, к тому же младшая в семье. Вот если бы за это дело взялся мой дорогой отец… Он при желании может убедить кого угодно и в чем угодно. И потом, он с самого начала повел бы беседу как равный с равными, а это имеет очень большое психологическое значение.
— Ага, примерно то же самое, что быть членами одного клуба, — понимающе заметил Фрэнсис. — Папа часто говорит, что джентльмены из одного клуба обязаны поддерживать друг друга и при любых обстоятельствах сумеют найти общий язык.