Водяной
Шрифт:
Два дня Томми не показывался. Я ходила в школу, будто ровным счетом ничего не произошло. Делала уроки и пыталась заставить себя слушать, что там объясняют учителя. Но получалось так себе — никак не могла сосредоточиться. Только и думала об этой ночи в рыбарне. Как это могло быть? Как я понимала, что он хочет мне сказать? И как он понимал меня? Понимал слова! Я же с ним разговаривала, как с человеком… И не решалась позвонить Томми. Если он узнает, что я взломала дверь в их сарай,
Конечно, рано или поздно они объявятся и припрут меня к стене: как туда попала твоя сумка? И что я скажу?
Герарда в школе не было. Ходили слухи, что его отчислили до конца полугодия. Каролина Юнгман якобы слышала, как Л-Г говорил с ректором. Они стояли около учительской, а она проходила мимо и все слышала. Но никто и ничего не знал точно.
Меня это устраивало. Одной проблемой меньше. Вполне хватает моего чудища морского и обрушившегося на голову папаши.
В среду после математики Л-Г взял меня под локоть и отвел в сторону:
— Ты пропустила два последних урока в понедельник. И вряд ли по болезни, потому что вчера, как ни в чем не бывало, пришла на занятия.
— Отец вернулся, — сказала я.
— Это не причина.
— Еще какая причина. Он вернулся из тюрьмы. Год его не видела.
Аргумент подействовал. Глаза Л-Г забегали, и он нервно прокашлялся.
— Да… тогда можно понять… Но ты все равно должна была мне сообщить. Я бы не стал никому рассказывать.
Господи, до чего же просто — врать! Слова льются сами собой, как вода из наклоненного кувшина. Даже не надо никакой логики — говори, и все.
— Я забежала домой, у нас окно было, а он тут как тут. С приятелем. Подарки и все такое… Я так обрадовалась, что у меня все из головы вылетело. Подумайте сами — почти целый год!
Л-Г по-лошадиному покивал головой.
— А Томми? Что с Томми? Он болен?
— Просил освободить до конца недели. Там с его братом что-то… поранился, что ли, и они без Томми не обойдутся.
Что-то там, в рыбарне, произошло, когда они туда заявились.
— Потери у нас серьезные, — криво улыбнулся Л-Г. — А ты помнишь, что я тебе говорил в тот раз? У тебя что-то не так с друзьями по классу? Что-то хочешь рассказать?
— Нет… нечего рассказывать.
— Уверена?
— Совершенно уверена.
Он вздохнул и застегнул «молнию» на портфеле:
— Ну что ж… мне ничего не остается, как поверить в твою версию, Петронелла. Но если что-то случится, обязательно скажи мне. Обещаю, что дальше это не пойдет. И насчет папы твоего… я тоже никому не скажу. Это, наверное, замечательно, что он опять дома.
— Еще бы не замечательно.
— И пожалуйста, подтяни, что пропустила. Особенно математику.
— Само собой.
Мимо
— Извини… я должен поговорить кое о чем с этим господином.
Не «кое о чем», а кое о ком — о Герарде, подумала я. Главная тема на сегодня.
В четверг Герард неожиданно появился в школе. Прихожу утром, а он сидит в вестибюле. Незажженная сигарета во рту. И вся его свита вертится рядом — Педер, Ула и еще несколько парней из восьмого. Я резко повернула, спряталась за вешалку и так, прикрываясь пальто и куртками, добралась до своего шкафа. Не заметили.
Не успела я снять куртку, появился завхоз. Шел куда-то по своим делам, увидел Герарда и остановился.
— Тебе нельзя здесь находиться, — спокойно сказал он. — Ты же знаешь правила. Тебе отстранили от занятий. Значит, на территории школы ты появляться не должен. Так что исчезни. А остальные — марш на уроки!
— Срать я на тебя хотел, — коротко ответил Герард.
— Что-о?! — изумился завхоз. — У тебя тридцать секунд. Понял?
Наступила гробовая тишина. Все словно замерли и уставились на завхоза и Герардову банду.
— У вас нет права его выгонять, — спокойно сказал Ула. — Пока еще в этой стране действует закон о всеобщем обязательном образовании.
— Вот именно, — ухмыльнулся Герард. — Так что я имею полное право здесь находиться. Мало того, это мой долг.
Завхоз посмотрел на часы, перевел глаза на Герарда и окинул его таким взглядом, что кто угодно бы испугался:
— Пятнадцать секунд. Если ты добровольно не уйдешь, я тебя выкину отсюда. Понял, парень?
— Срать я на тебя хотел, — повторил Герард.
Я не понимала, как у него хватает решимости. Завхоз — здоровенный детина под два метра ростом. Я видела однажды, как он разнимал драку — брал ребят за шкирку, как котят, и отшвыривал в разные стороны.
— И на ректора срать хотел, — заключил Герард, достал из куртки зажигалку, прикурил, сложил губы, как для поцелуя, и выпустил одно за другим два шикарных кольца. — Буду сидеть здесь, сколько захочу. Так что иди своей дорогой. Пробки поменяй где-нибудь, пидор несчастный.
— Погаси сигарету и не нарывайся на трепку.
Завхоз постарался сказать это спокойно, но я видела, что его трясет от негодования. Но Герард сидел как ни в чем не бывало, дымил в его сторону и делал маленькие глоточки из протянутой кем-то бутылки «Севн-ап».
— Что ж ты дрожишь-то так? — издевательски спросил Герард. — На, затянись… А может, пить хочешь? Я приглашаю.
Все шло так, как будто каждый заранее знал, что ему делать. Я оглянулась. Появился ректор, несколько учителей встали полукругом за спиной завхоза. Странно, но никто не произносил ни слова. Воцарилась полная тишина — или мне только так показалось?