Военная контрразведка от «Смерша» до контртеррористических операций
Шрифт:
— И все же, наверное, основные трудности в работе особых отделов были связаны не с радиацией, а, скажем так, с «человеческим фактором»?
— Об этом можно рассказывать много… В Казахстане, например, когда объявили, что снимают Кунаева и назначают Колбина, националисты устроили большие беспорядки. Они рвались на радиоцентр, убили там инженера, три дня бесновались на площади перед ЦК Компартии республики. Внутренние войска тогда оцепили площади, стояли лицом к лицу с беснующейся толпой.
В Прибалтике у нас была дивизия из трех полков, по одному в каждой республике.
Во время работы памятной 19-й партийной конференции я находился в командировке в Ереване — в это время начал уже Карабах гудеть. Поэтому была создана группа оперативного состава, работавшая совместно с КГБ Армении. Мы докладывали в Центр об обстановке за каждые сутки: нет ли стычек с войсками, не пытается ли кто-то как-то на них повлиять. Нужно было отслеживать события, чтобы вовремя предупредить возможные беспорядки, нарастающий конфликт между азербайджанцами и армянами. Было, что однажды я попал в такую засаду, что еле удалось выбраться.
— Ну а какую-то агентуру противника в рядах внутренних войск вы тогда разоблачали?
— Разоблачения агентуры в войсках не было. Но разве это плохо? Ведь Юрий Владимирович Андропов ставил задачу: усиливать предупредительно-профилактическую работу, не доводить дела до образования враждебной группировки. Мол, когда она сорганизуется, это вам уже чести не сделает. Это была его четко обозначенная позиция.
Но вот в Ташкенте были у нас курсы по подготовке афганских военнослужащих — там, среди них, мы выявляли лиц, которые были связаны с бандформированиями. Конечно, мы не могли применять к ним какие-либо меры пресечения и представляли информацию в главк, после чего их откомандировывали обратно в Афганистан…
— Гавриил Дмитриевич, можно ли сказать, что вам пришлось служить в Управлении особых отделов КГБ СССР по внутренним войскам в самые напряженные годы его существования?
— Я бы не решился так утверждать. В той же Чечне было намного труднее. И вообще, я думаю, что работы, и очень напряженной, военным контрразведчикам хватит еще надолго.
Тайная война продолжается
«Покой нам и не снился»
Срочную службу Николай Демик проходил во внутренних войсках МВД СССР, и его имя было навечно занесено в Книгу Почета школы сержантов. После окончания военного училища командовал во внутренних войсках ротой, затем перешел на службу в органы КГБ СССР. Был начальником особого отдела Туркестанского военного округа. В 1992 году был назначен на должность начальника управления ФСБ РФ по внутренним войскам МВД России. Ушел в запас в 1999 году. Генерал-лейтенант.
— Николай Кузьмич, как получилось, что из Советской армии вы вновь возвратились в свои родные внутренние войска?
— 14 мая 1992 года в Ташкент прилетел президент Ельцин — для переговоров с руководством Узбекистана. В составе
— Уже на конкретную должность?
— Нет, но буквально через десять дней меня принял министр… В это время как раз решался вопрос о том, что делать с управлением военной контрразведки внутренних войск: сократить или вообще ликвидировать. Руководству МВД не нужен был «чужой глаз». Так что, назначая меня начальником управления, министр сказал: «Вот тебе три месяца сроку, разберись — нужное управление, ненужное, — какие ты видишь перспективы этого вопроса». Пожал руку — и я сразу поехал в управление.
— Разбираться долго пришлось?
— Да нет. Когда я пообщался с людьми, почитал документ, направленный в Центр, то сразу же понял: с написанным согласиться нельзя. Мне пришлось доказывать, что управление ни в коем случае нельзя ликвидировать. Это был 1992 год, и, хотя многие «горячие» события были еще впереди, перед ВВ стояли сложнейшие задачи по охране и атомного комплекса, и колоний, и общественного порядка в Москве. В состав войск уже входили дивизии оперативного назначения, которые решали боевые задачи в различных точках, где возникали конфликты. Естественно, к Главному управлению ВВ были интересы спецслужб. В течение 3–4 месяцев я занимался реорганизацией этого управления.
— В чем эта работа выражалась?
— После того как удалось сформировать мнение в центральном аппарате о необходимости существования этого управления, нужно было поднять его структурную организацию на современный уровень. Фактически — по образцу Главного управления. В его состав были введены подразделение, которое занималось вопросами экономической безопасности, следственное подразделение, подразделение собственной безопасности и еще ряд других. Управление теперь могло решать гораздо более серьезные и масштабные задачи.
— Для чего было нужно самостоятельное следственное подразделение?
— Мне посчастливилось неоднократно слушать выступления Юрия Владимировича Андропова. Так вот, он говорил, что следственное управление — это зеркало КГБ. Как они сработают, проведут дело — так будут считаться с Комитетом. Я хотел создать такое следственное подразделение, которое могло бы давать юридическую, правовую оценку всем материалам и к тому же содействовало бы повышению уровня юридических знаний оперативного и руководящего состава.