Военная контрразведка. Эпизоды борьбы
Шрифт:
Противник активно использовал бывших военнослужащих Красной Армии, которые под видом побега из плена направлялись для внедрения в наши боевые подразделения. Эти агенты, помимо всего, имели задания по ведению пораженческой агитации, распространению провокационных слухов, склонению военнослужащих к переходу на сторону врага и сдаче в плен.
Усвоив основные задачи, я стала привыкать к распорядку отдела. Нам внушали, что каждый сотрудник должен знать только то, что ему требовалось по работе. Конспирация была
Все донесения подписывала этим псевдонимом. Выдали оружие — маленький пистолет, не помню, какой системы. Он всегда лежал в моей сумочке и был такой тяжелый, что прорвал дно нескольких сумок. Вместе с оружием лежала записная книжечка, где я шифром записывала задания, делала небольшие наброски о каждом проверенном объекте. В целях конспирации нам давали документы, зашифровывающие нас и нашу ведомственную принадлежность.
— Вы имеете в виду документы прикрытия?
— Нуда!
— Какая тогда у вас была «крыша?»
— Главным из документов прикрытия являлось удостоверение уголовного розыска, которое выдали всем сотрудникам «установки» и наружного наблюдения. У меня также имелись удостоверения Наркомата среднего образования и работника почты и связи, а иногда срочно выписывали то, что непосредственно требовалось для выполнения конкретного задания.
— Естественно, работы было много. Из чего она состояла?
— Режим труда у нас сложился очень суровый, выходных и праздников не было, дисциплина очень строгая. Начальник всякий раз предупреждал всех — заболеешь, то хоть на корточках, но доберись до телефона и сообщи дежурному, что с тобой случилось, где ты находишься, нужна ли какая помощь.
Но мы вто время были молодые, весь день и в любую погоду на улице, поэтому почти никто из нас не болел. Работали напряженно с утра до вечера, не жалея себя. Утром получали задание и расходились по всей Москве. Обеденный перерыв с 17.00 до 20.00. К восьми вечера возвращались на «конспиративку», отчитывались, что сделали за день. Работали до часа ночи. Начальники оставались до пяти утра, пока работали другие начальники, а тех задерживали ночные бдения И.В. Сталина.
Отдел располагался на конспиративной квартире, а начальник, его заместитель и два секретаря работали в доме № 2 на
площади Дзержинского.
— Как было воспринято образование Смерша?
— С энтузиазмом и сразу. 19 апреля 1943 г., как известно, наше Управление Особых отделов НКВД СССР было преобразовано в ГУКР Смерш НКО СССР. Теперь мы подчинялись Наркомату обороны. А наркомом был сам Сталин. Представляете, какой авторитет у нас появился, ну, и ответственность в связи с этим повышалась.
Это было тяжелое время — середина
спецслужбы усилили заброску агентов, диверсантов и террористов в прифронтовые полосы и в тыловые районы страны, в том числе и в Москву…
— Вы трудились на ответственном участке, можно сказать, на передовой оперативной работы, связанном с установкой и наружным наблюдением за подозреваемыми лицами в преступлениях — проверяемыми и разрабатываемыми. Не могли бы вы вспомнить и рассказать об интересных эпизодах в этой работе?
— Вот один из них.
Нашей службе сообщили, что необходимо установить личность некоего полковника, прибывшего с фронта и остановившегося якобы в своей квартире. Его семья еще находилась в эвакуации. Старшего офицера серьезно подозревали в принадлежности к вражеской агентуре.
Радиоперехват получил объективные данные о том, что этот объект должен «…вернуться назад через линию фронта». «Вернуться» мог только агент спецслужб противника. В связи с этим нашей оперативной группе была поставлена задача — перехватить его на квартире. Группа срочно выехала по адресу.
Квартира находилась на верхнем этаже, уже запамятовала, на каком. Лифт не работал, т. к. электричество было отключено. Поднялась наверх. Постучала в дверь — никто не открывает. Тогда я повернулась к двери спиной и стала бить ногами. Неожиданно дверь распахнулась и я, потеряв равновесие, стала падать в сторону прихожей. Сразу же почувствовала, что меня схватили за воротник чьи-то сильные руки и поволокли по полу. Неизвестный втащил меня в какую-то комнатку и закрыл на замок. Приглядевшись, я поняла, что меня «пленили» в туалете…
Прошло несколько минут, и я услышала, что кто-то бегает по квартире. Поняла по голосам — свои, коллеги! Обрадовалась. Первый из ворвавшихся в квартиру через черный ход коллег схватил этого полковника. Открыли и основную дверь. И тут «влетает» начальник нашего отдела Збраилов и задает первый вопрос задержанному:
— Где девушка?
— Если бы знал, что она ваша, убил бы, — ответил неприятный, плюгавенький человек. Его вынесли на руках из квартиры, посадили в машину и увезли на Лубянку.
Там с ним должны были работать оперативники…
Война!!!
Её недаром называют травматической эпидемией, жатвой которой являются миллионы невинных граждан, вброшенных в пекло волей, как правило, не военных, а политиков. Лучшие умы человечества предупреждали о пагубных последствиях войн словами, что нет ни одного народа, который обогатился бы вследствие войны, что старики объявляют войну, а умирать идут молодые, что если бы исход войны можно было предвидеть, прекратились бы всякие войны.