Военная Россия
Шрифт:
Проблема в том, что поезд — бронепоезд. И до 1917 года железная дорога вполне была символом деспотизма. (Некрасов: "Кто строил эту железную дорогу…"). Вся история Российской империи есть история того, как солдаты — а всё население империи было и остаётся солдатами — укладываются в качестве шпал, причём часто добровольно, с энтузиазмом несут на своих плечах вагоны и паровоз, утверждая, что это — "национальное своеобразие" России. А паровоз-то с поездом — лишь камуфляж, маскирующий ветхую как дикость колесницу восточного деспота и его армии.
Золотые слова Токвиля:
"Желаем ли мы, чтобы наш народ был способен оказать сильное
Если, по нашему мнению, главная цель объединившихся в общество людей состоит в этом, то демократическая форма правления нам не подходит, она не приведет нас к цели.
Но если мы считаем, что интеллектуальную и нравственную деятельность человека следует направлять на удовлетворение нужд материальной жизни и на создание благосостояния, если нам кажется, что разум приносит людям больше пользы, чем гениальность, если мы стремимся воспитать не героические добродетели, а мирные привычки, если пороки мы предпочитаем преступлениям и соглашаемся пожертвовать великими делами ради уменьшения количества злодеяний, если мы хотим жить не в блестящем, а в процветающем обществе и, наконец, если, по нашему мнению, основной целью правления должны быть не сила и слава народа в целом, а благосостояние и счастье каждого его представителя, тогда мы должны уравнять права всех людей и установить демократию".
Примечательно, что деспотизм в России после 2000 г. предпочитает говорить не о величии страны и завоеваниях (хотя больше всего денег тратится именно на армию, если не считать процветания чиновников), а именно о том, что деспотизм идеален для "нормальной повседневной работы". Олигархи щеголяют в штатском, не призывают к войне, их пропагандисты говорят о скучноватости серых будних дней. Тем не менее, даже эта риторика не обещает людям "удовлетворения нужд материальной жизни", процветания и пр. Как и при коммунизме, призывают терпеть сегодняшнюю нехватку «ради» — только теперь не ради будущего, а ради «стабильности», "порядка", «надёжности». Серые, прозаические, скучноватые будни… Будни палачей…
Ханин Г. Вперед, к авторитаризму? // Родина. — Июнь 2004 г. Он же: Экономическая история России в новейшее время. Новосибирск, 2003.
Сравнительные расчеты экономического развития крупных стран в Новое время: Мельянцев В.А. Россия за три века: экономический рост в мировом контексте. Общественные науки и современность. 2003. № 5. То же на английском в сети. Он же. Восток и Запад во втором тысячелетии. М., 1996.
В конце XVII в. по душевому ВВП Россия отставала от Запада в 1,5–2 раза, Китая и Индии — в 1,5 раза, уступая и по уровню урбанизации, грамотности, урожайности. При общих для всех стран низких показателях разрыв в полтора раза был очень чувствителен, чувствительнее, чем в ХХ в. разрыв в десять раз.
В XVIII в. Мельянцев дает прирост душевого ВВП в 0,1 %, но это заниженная оценка: Блэквелл и др. историки берут 0,3 %, выше, чм на Западе. Экспорт России в 1720–1800 гг. вырос в 10 раз, а Великобритании — в 5 раз.
1861 год не принес скачка: в 1860 г. душевой ВВП к среднеевропейскому составлял 57 %, таким же остался в 1910 г. (Рязанов В.Т. Экономическое развитие России. XIX-ХХ века. СПб., 1998. С. 148). Отставание от США выросло, сократился лишь разрыв со странами Азии. Рост 1908–1913 был лишь частью цикла. Рст производительности труда в эти годы снизился. Р.Аллен (монография Farm to Factory. Princeton and Oxford. 2003)
НЭП не принес подъема: высокие показатели были подтасованы благодаря занижению стоимости производственных фондов. Этот прием большевики повторяли и потом. Аллен показал, что даже коллективизация была лучшей стратегией — правда, в краткосрочном плане, ведь индустриализация была достигнута за счет не только обнищания, но — от себя замечу — психологической кастрации населения. Поэтому то, что к началу 1960-х Россия/СССР вышла на второе место в мире по объему ВВП и военному могуществу было явлением временным.
Шанин повторяет тезис о том, что успехов в реформах добивались авторитарные режимы, а не демократические — но можно ли считать «демократическими» реформы Александра II, Николая II, Горбачева-Ельцина, тем более, НЭП? Это была лишь имитация демократии, вот она и не работала — в отличие от подлинного деспотизма.
Среди тех, кто призывает к очередной модернизации через диктатуру — фоменковцы Сергей Валянский и Дм. Калюжный. (О Западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе. М., 2004).
Ханин очень беспокоится, что Россия — не Аргентина, она не может просто пребывать в кризисе, ей угрожают соседи, которые ее растащут: США, Китай, Европы (С. 86).
РОЖДЕНИЕ И ПРИЁМ
Роды принимают, не не принимают в человеки, а вот в солдаты — принимают. Солдатом не рождаются и не становятся, в солдаты принимают. Быть русским означает быть принятым в солдаты. Это вывороченность существования наизнанку. Первый признак совковости — вопль: «Мне не дают жить!» Но разве жить — дают? Источник жизни человека внутри человека, если только этот человек — не военный.
Слишком часто потребность российского человека в определении извне называют инфантилизмом. Конечно, всякий солдат инфантилен, но не всякая инфантильность воинственна. Точно так же ошибочно считали русского человека холопом. Всякий солдат холоп, но не всякий холоп — солдат.
Когда же совершается приём в Россию? Это многократно повторяющаяся процедура. «Приём в русские» начинается уже тогда, когда беременную женщину унижают гинекологи, когда её везут в роддом, когда ребёнка оформляют. Десятки и сотни маленьких ритуальных действий напоминают родителям, что ребёнок их только биологически, по сущности же он — собственность государственная. В дореволюционной России такого почти не было, это как раз усовершенствование советского времени. И после формального окончания большевизма одним из ритуальных заклинаний в российской культуре остаётся восхваление детдомов, приютов, кадетских училищ, групп продлённого дня, — в общем, неустанное подчеркивание того, что родители могут лишь испортить то, что доверено им государством.
Лучший воспитатель тот, которого назначило государство. Идеальный вариант превращения биологического объекта в человека — как можно раньше убить родителей объекта и воспитать его. Именно этот идеальный вариант воспевает российская культура в рассказах о счастливом детстве чеченских (и не только) сироток. Родители убиты российскими солдатами, и это нормально, потому что точно так же идеальный российский человек тот, у которого родителей лишили родительских прав. «Слуга царю, отец солдатам» — вот идеальный начальник.