Военные катастрофы на море
Шрифт:
Несомненно, что передача Хрущевым Крыма под юрисдикцию Украины самым отрицательным образом сказалась на боеготовности флота, включая авиацию и другие рода войск, как и на Севастополе, формально оставшемся основной военно-морской базой СССР.
С глубоким вздохом Иван Петрович завершил свой рассказ:
– Водолазам была поставлена задача поднять «Новороссийск», что оказалось очень трудным делом и на это ушло много времени.
Для этого пришлось отделить от корпуса башни главного калибра и часть палубных надстроек. Пробоину заварили, подвели понтоны, стропы…
Со дня трагедии прошел
В луче фонаря я увидел бронзовую эмблему военно-морского флота Италии: связка прутьев (фасций), крепко связанных с боевыми топориками. Эмблема эта существовала еще во времена Юлия Цезаря, ее и позаимствовал Муссолини. Она стала означать силу и власть фашистов. Такие эмблемы сохранились на линкоре во многих помещениях, и я невольно вспомнил об умном и коварном князе Боргезе, мастере подводных диверсий, руководителе центра по обучению подводных пловцов. И вновь, в который раз, укрепился в мысли, что гибель «Новороссийска» – это умело подготовленная операция.
Недавно в журнале «Слово» опубликованы мемуары адмирала Николая Герасимовича Кузнецова «Крутые повороты». Как старый и многоопытный адмирал, он до самой своей кончины не сомневался, что гибель «Новороссийска» – это тщательно подготовленная операция. Об этом он пишет следующее:
«До сих пор для меня остается загадкой: как могла остаться и сработать старая немецкая мина, взорваться обязательно ночью и в таком самом уязвимом для корабля месте? Уж слишком невероятное стечение обстоятельств. Что же тогда могло произойти? Диверсия.
«Новороссийск» – трофейный итальянский корабль, а итальянцы – специалисты в такого рода делах. В годы войны они подрывали английские корабли в Александрии, техника позволяла это делать и сейчас. Пробраться в Севастопольскую бухту трудностей не представляло. Ведь мирное время, город открытый. К тому же патриотические чувства итальянских моряков могли толкнуть их на это. Значит, ничего невозможного здесь нет…
Я не особенно был удивлен, но возмущен тем, что, вопреки всякой логике, когда у бывшего комфлота С.Г. Горшкова погиб «Новороссийск», меня за это наказали, а его повысили…
С.Г. Горшков не остановился перед тем, чтобы возвести напраслину на флот в целом, лишь бы всплыть на поверхность при Хрущеве.
Я возмущен тем, что решение приняли, не вызвав меня, не заслушав моих объяснений и даже не предъявив документа.
Эти действия Н.С. Хрущева стали понятны много позже…».
Из бездны взывая…
Судьбы кораблей, как и судьбы людские, незримо, а порой и просто мистически связаны между собой. Объяснить эту непонятную взаимосвязь не может сегодня никто, а поэтому нам остается лишь выстраивать череду невероятных совпадений, не переставая
Атомная торпедная подводная лодка К-8 принадлежала к первому поколению советских подводных лодок с ядерным реактором. Разработка проекта этих субмарин начиналась под патронажем еще самого, недоброй памяти, Лаврентия Берии, а всего атомоходов этого проекта, имевшего индекс 627-А, было выстроено ровно тринадцать штук! Американцы дали лодкам этого проекта свое наименование – «Новембер», а в обиходе за большую шумность прозвали «ревущими коровами». Может, околобериевское зло, может, именно чертова дюжина спущенных на воду лодок здесь виной, но одна из них была явно лишней на этом свете. Одной из тринадцати суждена была страшная смерть…
Все десять лет существования К-8 отмечены непрерывной чередой несчастий. Именно этому атомоходу принадлежала сомнительная честь открытия аварий с ядерным реактором в далеком 1960 году. Тогда огромные дозы облучения получил практически весь экипаж, многие остались навсегда инвалидами, иные и вовсе ушли из жизни в несколько лет. Едва атомную субмарину начал осваивать новый экипаж – еще две аварии с реактором и опять с тяжелыми последствиями. А на одном из выходов в море лодка и вовсе чуть было не торпедировала сама себя. К этому необычному случаю мы еще вернемся, но и это не все! В 1969 году снова с ней едва не происходит трагедия. Во время одного из учебных выходов, при погружении, атомоход получает столь большой дифферент, что только чудо и мастерство командира спасают экипаж от гибели. Ну, а если ко всему этому прибавить, что большую часть своей недолгой жизни К-8 вообще простояла в заводах, ремонтируя бесконечные поломки и аварии, то станет очевидным – из тринадцати «ноябрей» именно она с самого начала была отмечена роком, и время трагической развязки неумолимо приближалось.
Подводники не любили несчастливую «восьмерку». Одни видели причину всех ее бед в некачественной постройке, другие в узком кругу поговаривали и о потусторонних силах. Вспоминали, что при спуске лодки на воду не разбилась традиционная бутылка шампанского, а это явный знак будущей беды. Впрочем, на советском атомном флоте была еще одна несчастная субмарина – ракетный атомоход К-19, прозванный моряками «Хиросимой», за две страшные атомные аварии с большим количеством жертв. И если К-19 получила заслуженно прозвище Хиросимы, то К-8 не менее заслужено можно было бы именовать «Нагасаки»…
Служить на К-8 шли с явной неохотой, уходили же с радостью. Недобрая слава, бесконечные аварии и ремонты оптимизма не прибавляли. Тогда, в шестидесятых, о предчувствиях предпочитали вслух не говорить, но шлейф несчастий с «восьмеркой» был столь очевиден, что ее, попросту говоря, боялись выпускать лишний раз в море. В 1966 году встал вопрос о первом кругосветном плавании отряда атомных лодок. Плавание с Северного флота на Камчатку приурочивалось к XXIII съезду КПСС и должно было продемонстрировать всему миру возросшую мощь советского флота. Но когда кто-то из офицеров-операторов, исходя из чисто тактических соображений, включил в состав отряда К-8, то суеверные адмиралы немедленно вычеркнули несчастливый атомоход – рисковать было слишком опасно. Как известно, тот легендарный поход завершился успешно, а не пошедшая в него К-8 выиграла у судьбы еще несколько лет жизни.