Военные мемуары - Единство 1942-1944. Том 2
Шрифт:
Жюэн, сосредоточенный, всегда ровный, замкнутый, целиком отдавшийся делу, был обязан своим авторитетом не только внешнему блеску, сколько глубоким достоинствам и привлекал людей больше впечатлением солидности, которое он производил, нежели обаятельностью; прокладывая себе дорогу, он не пренебрегал иной раз хитростью, но никогда не прибегал к недостойным уловкам. Делаттр, темпераментный, подвижный, умел видеть далеко и смотреть во все стороны: он импонировал силой своего ума и вызывал к себе любовь, так как щедро отдавал людям свою душу. К поставленной цели он шел внезапными, неожиданными, хотя зачастую рассчитанными рывками.
В общем оба они были мастерами своего дела. Жюэн для каждой операции заранее создавал твердый маневренный план действий. В расчетах своих он руководствовался данными разведки, а иной раз и собственной интуицией, которую в дальнейшем всегда подтверждали факты. Осью его планов всегда бывала одна-единственная идея, такая ясная, четкая,
Делаттр при всяком новом положении прежде всего искал удобного случая. А пока он не находил этого случая, он пробовал одно, другое, искал ощупью, мучился, терзался нетерпением, которое выражалось в резких выходках. Но вдруг, открыв, где, когда и каким образом может возникнуть искомое событие, он, для того чтобы его вызвать и использовать, пускал в ход все богатые ресурсы своего таланта и необычайной энергии, требовал от тех, кого он вел за собой, беспредельных усилий, но зато умел внушить им уверенность в успехе.
Так же как делали это Лармина, Леклерк и Кениг в самую черную годину Франции и располагая слабыми силами, Жюэн и Делаттр, лишь только забрезжила заря, развернули борьбу в более широких, но - увы!
– все еще ограниченных масштабах и восстановили честь французского военного командования - в глазах французской нации, в глазах союзников и в глазах врага.
Наш экспедиционный корпус в Италии вступил в дело в декабре 1943; если ему дали место в боевых рядах, то, конечно, для трудной задачи. В этот момент силы союзников, которыми командовал Александер, находились между Неаполем и Римом, войдя в соприкосновение с группой фельдмаршала Кессельринга [112] , состоявшей из 10-й и 14-й немецких армий; линия фронта тянулась из-за устья Гарильяно, то есть от Средиземного моря до устья Рапидо, впадающей в Адриатическое море, и проходила через Монте-Кассино. Немцы, у которых тут оказались умелые и энергичные командиры, занимали вдоль всей линии фронта прочно укрепленную позицию, позади которой у них имелись еще две укрепленные линии - "Густав" и "Гитлер"; там везде были хорошие войска, мощные орудия, хорошо укрытая полевая артиллерия, минные поля. В начале зимы зона действия французов была на южных склонах Абруццских гор, на подступах к Аквафундата, среди заснеженных, голых горных кряжей со скалистыми вершинами и глинистыми склонами, где приходилось ползти по грязи, утопать в тумане, бороться с резким холодным ветром. Наши войска, приданные 5-й американской армии, стояли на правом фланге, соединяя ее с 8-й английской армией.
112
Кессельринг Альберт (1885-1960), немецкий военачальник, участник Первой мировой войны, с 1933 глава Административного управления Имперского министерства авиации, участвовал в Гражданской войне в Испании 1936-1937, воевал в Польской компании (1939) и в Битве за Францию (1940), в Битве за Англию (1940), сражался против СССР в 1941, руководил военными действиями в Средиземноморье и Италии, планировал военные операции в Северной Африке, военный преступник.
– Прим. ред.
Объектом союзников был Рим. Чтобы подойти к нему, генерал Кларк, командующий 5-й армией, хотел выйти на равнину Лири, где удобно было продвигаться его бронетанковым частям, но доступ туда был закрыт природным заграждением - кряжем Кассино. И вот как раз на этом кряже, то есть там, где немцы укреплялись лучше всего, Кларк и решил форсировать неприятельские позиции. Правда, он рассчитывал на свою мощную артиллерию и еще более на свою авиацию, которая могла, как он надеялся, подавить всякое сопротивление. Французский экспедиционный корпус получил задание прорвать укрепленную линию неприятеля к северу от знаменитого монастыря и помочь союзникам овладеть этими позициями.
Всю вторую половину декабря с величайшим трудом продвигалась 2-я марокканская дивизия, которая вступила в действие первой из наших крупных воинских частей. Пробираясь через горы, достигающие 2400 метров высоты, в снегу или под дождем, ведя бои с врагом, который дрался с ожесточением, дивизия, которой командовал Доди, пядь за пядью овладела массивами Кастельнуово, Пантано, Менарде. Южнее наши союзники подошли к Монте-Кассино. Однако им не удалось овладеть этим районом. На севере английская армия оставалась на своих позициях. В январе Кларк решил нанести решительный удар совместными усилиями. Началось наступление по всему фронту. В то же время в Анцио высадился корпус союзных войск, желая обойти неприятеля. До середины марта шли кровопролитные бои, которые, однако, не привели к решительному исходу.
Не
И все же оно создало у французов впечатление победы. Враг не переставал отступать перед ними. Они чувствовали, что во главе их стоит командующий с ясным умом и твердой волей, планы которого осуществляются в точности: комбинированные действия различных войсковых соединений, связь между войсками различного рода оружия не оставляла желать ничего лучшего. Наконец наши убедились, что в операциях в горных местностях, требующих от войск огромного напряжения сил и маневренной способности, никто в лагере союзников с ними не может сравниться. Впрочем, и сами союзники во всеуслышание заявляли об этом. С каким благородством и великодушием король Георг VI, генералы Эйзенхауэр, Уилсон, Александер и Кларк выразили генералу Жюэну и его войскам признательность за их заслуги!
В начале марта, когда я инспектировал наши войска на итальянском фронте и проезжал мимо тех природных крепостей, которые они взяли, я, так же как и все, кто там был, испытывал чувство гордости за наших солдат. Но для меня стало очевидно, что нового усилия можно потребовать от них лишь в рамках более широкой стратегии. И первым в этом был убежден Жюэн. Он уже делал об этом настойчивые представления союзному командованию, а вскоре предложил ему новый тактический план.
Жюэн считал, что для овладения Римом необходимы одновременные согласованные действия всех союзных сил и прежде всего определение главного удара, которому все должно быть подчинено. Удар нужно нанести на участке, ведущем к объекту, то есть в полосе южнее Абруццских гор. Следовательно, необходимо сократить растянутую линию фронта 5-й армии, для того чтобы она могла собрать сильный кулак у Гарильяно, тогда как 8-я армия вытянет свой фронт к югу, а части, находящиеся на левом ее фланге, поведут операции в направлении Кассино и Лири. Тогда в зоне генерала Кларка будет всего два сектора: на севере - горы Аурунчи, на юге - равнина, прилегающая к морю. Командующий Французским экспедиционным корпусом предлагал взять на себя наступление на горы Аурунчи, в то время как американцы будут продвигаться на левом его фланге по менее гористой местности.
Прежде чем встретиться с нашими, я решил побеседовать с Александером и отправился в его ставку, находившуюся в Казерте. Я считал, что этот человек светлого ума и положительного характера вполне подходит для роли командующего союзными вооруженными силами - роли весьма сложной, так как он должен был управлять английской армией, американской армией, частью французской армии, корпусом польской армии, итальянскими контингентами, бразильской дивизией, руководить своими щепетильными подчиненными и приводить их к взаимному согласию. Он должен был договариваться со штабами морских вооруженных сил различных государств и их военной авиацией, терпеливо сносить указания, запросы и требования объяснений со стороны Вашингтона и Лондона и быть при этом обязанным вести фронтальное наступление между двумя морями, что крайне ограничивало возможность маневра. Генерал Александер искусно лавировал между всяческими трудностями, не теряя при этом ясности мысли, вежливости и оптимизма. Он поделился со мною своими планами. Я выслушал его, не позволив себе вмешиваться в его оперативный план. По-моему, правительства должны предоставлять полную свободу мысли командованию, несущему ответственность за исход кампании. Но услышав от Александера, что он предполагает внести изменения в свою стратегию - и как раз в том смысле, как это рекомендовал Жюэн, - я выразил ему свое удовлетворение.