Военные мемуары. Том 3. Спасение. 1944-1946
Шрифт:
Тем не менее, существует огромная разница между Германией в 1920 году и Германией в 1945. Германия в 1920 была полностью парализована, сегодняшняя Германия защищается с предельным фанатизмом. Социальный строй в 1920 был обречен на разрушение. Сегодня мы имеем непоколебимое общество.
Если прежняя Германия обладала лишь малой толикой воли к сопротивлению, вдохновляющей сегодняшнюю Германию, она бы никогда не сдалась. Если бы германский народ сегодня обладал лишь частью прежней слабости, он бы давно прекратил свое существование. День 24 февраля 1920 позже будет определен, как величайшая веха в истории человечества. Без германской национал-социалистической перестройки сегодня
Провидение немилосердно к слабым нациям и признает право на существование только за славными и сильными нациями. [745] Факт в том, что национал-социалистическое движение добилось успеха в 1933, придя к власти законным образом, после тринадцати суровых лет упорной и тяжелой борьбы, которая зачастую казалась безнадежной.
Кто смеет отрицать, что даже самой сильной воли не хватило бы, чтобы бросить вызов угрожающей нам сейчас дьявольской коалиции — без успешного перевооружения, проведенного после национал-социалистической революции? Никто, кроме дурацких буржуа не верит, что вал с Востока не обрушился бы (на нас), если бы Германия защищалась от него международными законами вместо пушек, танков и самолетов.
Как нашествие гуннов нельзя было отразить набожными пожеланиями или честными предупреждениями, как нельзя было отразить дипломатическими уловками постоянные — в течение столетий — набеги на нашу страну с юго-востока, когда монголы разрушали старинные памятники культуры, так и эта опасность не может быть преодолена правом самим по себе, но лишь силой, поддерживающей это право.
Право само по себе — это лишь долг оберегать жизнь, доверенную нам Создателем мира. Это священное право самосохранения. Удастся ли нам сохранить себя, целиком зависит от степени наших усилий и готовности приносить любые жертвы ради сохранения жизни в будущем.
Мощь Аттилы была сломлена не на заседании Лиги Наций, а на поле битвы. Большевизм будет разбит не досужими разговорами в Женеве, а исключительно нашей волей к победе и силой нашего оружия.
Мы все знаем, как тяжела эта борьба. Наши потери — ничто по сравнению с теми потерями, которые будут, если мы добьемся успеха в этой борьбе.
Некоторые районы восточной части Германии сейчас под большевиками. Страдания, причиняемые нашим женщинам, детям и мужчинам этой еврейской чумой — самая ужасная участь, которую только может вообразить человек.
Этих еврейско-большевистских убийц наций и их западноевропейских и американских подстрекателей можно остановить только одним способом: напрягая все силы с чрезвычайным фанатизмом и упорной стойкостью, которые в тяжелые времена милосердный Бог дает людям для защиты их жизней. [746]
Все, кто дадут слабину, будут сокрушены и истлеют. Так же, как когда-то трусливые буржуазные партии компромиссами накликали большевистскую волну, а потом были ею же смыты, так и сейчас исчезнут все те буржуазные государства, чьи тупые представители думают, что они могут заключить соглашение с дьяволом, лелея надежду перехитрить хитроумного сатану. Сейчас происходит ужасное повторение того, что происходило внутри Германии, теперь это происходит на гигантском мировом поле нынешней войны. Но также, как прежде мы одолели узколобые мелкобуржуазные партии и побили врагов-большевиков, чтобы создать национал-социалистическое государство, ныне мы одержим победу над смесью буржуазно-демократических концепций и увенчаем эту победу уничтожением большевизма!
Так же, как однажды соглашательские буржуазные партии были смыты большевистским валом, так же сегодня исчезают все буржуазные государства. Их дезинформированные представители полагают, что могут заключить
Величайший король в нашей истории, Фридрих II, был принуждаем к уступкам превосходством мировой коалиции и только благодаря его героическому духу было создано ядро грядущей империи и он в конце концов остался победителем.
Все народы, чьи государственные деятели заключили договор с большевистским дьяволом, рано или поздно станут его жертвами. Но не сомневайтесь, что национал-социалистическая Германия будет бороться до конца, и конец придет в этом году, когда произойдет исторический поворотный момент. Никакая сила в мире не ослабит наши сердца!
Наши враги разрушили так много красивого и святого, что нам остается жить только одним — надо воссоздать государство, которое восстановит то, что они разрушили. Поэтому наш долг сохранить свободу германской нации во имя будущего; не допустить того, чтобы германских рабочих увозили в Сибирь, а мобилизовать их для восстановления во имя нашего народа. То, что выносит наша Родина — ужасно, задачи фронта — сверхчеловеческие, но если весь народ преодолеет [747] эти страдания, Провидение не откажет нам в праве на выживание.
Мы страдали так много, что это лишь закалило нас в фанатической ненависти. Наших врагов в тысячи раз больше и они — разрушители вечной культуры, уничтожители человечества. Из мук родится святость, дабы противостоять сим разрушителям существования нашего со всей силой Господней, данной нам — и сокрушить их наконец! За двухтысячелетнюю историю наш народ боролся за выживание столько раз, что мы, без сомнения, преодолеем и нынешние тяжкие времена.
Если тыл продолжит выполнять свой долг, и даже сделает больше того; если солдат на фронте возьмет пример с отважного тыла и не пожалеет жизни за родную землю, тогда весь мир, атакуя нас, будет разрушен. Если фронт и тыл будут едины в стремлении уничтожить тех, кто отвергает закон самосохранения, трусов, саботажников, — тогда нация будет спасена! Тогда эта борьба завершится победой Германии и мы гордо насладимся нашей счастливой судьбой.
Когда эта война закончится, мы передадим победу в руки молодого поколения. Эта молодежь — наибольшая драгоценность Германии. Она будет примером для всех будущих поколений. Она — результат национал-социалистического образования и вызова, брошенного в Мюнхене 25 лет назад.
Моя собственная жизнь имеет ценность только для того, чтобы непоколебимо руководить нацией, восстанавливая и усиливая наши фронты для мести и атак, создать новейшее оружие и задействовать его, чтобы укрепить дух нашего сопротивления и, если необходимо, то, как и раньше, устранять всех вредителей, которые не желают сохранять нашу государственность или даже выступают против нее.
Я недавно прочел в британской газете, что Союзники намереваются уничтожить мой Бергхоф. Я почти сожалею, что этого уже не случилось, потому что моя личная собственность не более ценна, чем собственность других немцев.
Я буду счастлив — насколько это возможно — перенести все то же, что переносят другие. Единственная вещь, которую я не способен перенести, это слабость моей нации.
Однако, меня наполняет счастьем и гордостью убеждение, что германский народ в величайшей беде показывает столь твердый характер. За эти недели и месяцы каждый немец помнит [748] свой личный долг — пожертвовать всем ради сохранения германской нации на века.