Военные пацаны (сборник)
Шрифт:
Теперь и не на шутку встревоженная Света подскочила к машине, кофточку на себе оправляет:
– Ой, да как же это так!..
С одной стороны машины торчат задние ноги, с другой – морда без ног. Морда что-то жалобно промычала.
Ваня бросил взгляд на Свету, на застрявшего в машине очумелого быка, осмотрел территорию вокруг, подобрал с земли палку. С ее помощью все-таки удалось протиснуть быка чуть глубже, уже и коленные сгибы на выходе появились. В этот момент бык, вероятно, почувствовал, будто заново появляется на свет. А появившись на свет, отряхнулся, словно вылез из воды, для полноты картины повторил невнятное мычание и побрел
Схватившись за голову, парень сел на землю.
– Не сидел бы ты на земле, Ванюша, сыро ведь, застудишься…
Ванюша застонал:
– Светик… Самоцветик… вот так порыбачили…
Девушка присела перед любимым на колени, обняла за плечи, прижала его ямочку к своей груди. Художники иногда так изображают заботливую маму с дитем на руках. Минут через пять Ваня успокоился.
– А ничего отдохнули, да, Света? – Весело посмотрел на подружку, на щеке заиграла ямочка.
Девушка, безуспешно пытаясь скрыть свой смех, все-таки выговорила:
– А поехали домой, Ванюша, пока светло.
– Поехали, Светик! – сквозь смех согласился парень.
Несмотря на то что морковный салат и помидоры вместе с пакетом исчезли, машина оказалась на ходу, а Света – хорошей и преданной женой.
Этому семейному преданию Ваня со Светой даже название дали: «Любовь-морковь в реактивном состоянии». Вот так: кому морковка с помидорами, а кому – любовь…
Нет, все-таки про Светика, считаю, необходимо добавить: она сейчас психотерапевт, по возвращении Вани из служебно-боевых командировок лично проводит с ним плотный курс реабилитации: как только у супруга начинают проявляться неприятные признаки контузии, она за ручку выводит его на зеленую лужайку; играют всей семьей в мячик и, радостно подпрыгивая, хлопают в ладоши – детишкам это нравится. Вот теперь, пожалуй, все.
О хорошем помаленьку. Пусть Ваня отдохнет, а мы плавно перейдем к следующей части повествования.
Половина личного состава отряда постоянно находится в расположении группировки, потому как другая половина в течение суток пребывает вне его пределов, выполняя какое-либо задание. Каждое утро БМП привозит отработавшую свое смену и увозит отдохнувшую. Всего смен две – сутки через сутки: таков режим работы на войне.
Вот и в это хмурое утро десяток бойцов уже готовы к выдвижению, стоят, как обычно, у палатки роты разведчиков, переминаясь с ноги на ногу и покуривая, ждут боевую машину.
– Ну, до чего же погода омерзительная!
– Эт точно.
– Эх, в баньку бы…
– Да, забыл уже, когда парился в последний-то раз.
– Говорят, есть здесь где-то баня у солдат.
– Охохоханьки…
– …Оееханьки.
Да, в такую погоду самое милое дело, конечно же, банька. Только откуда ж ей здесь взяться? Судя по внешнему виду бедных солдатиков из пехоты, они век этой самой баньки не видали: кожа на руках трескается от въевшейся грязи, одежда вся замусолена – аж лоснится. Вечно голодные: за банку сгущенки с пряниками готовы пулеметный магазин отдать – все равно на боевые спишут, повод для списания всегда есть, а уж за курево… Жалко ребят. Чернорабочие войны.
Шеренги подразделений войсковой группировки выстроены вдоль ряда ротных палаток. Видно, как интеллигентной внешности командир отчаянно размахивает руками, и, судя по откровенной
Внезапно тишину разрезал протяжный громкий свист и шипение выпущенной кем-то из заместителей сигнальной ракеты – тревога! Величественно парящий над войсками горный орел, забыв о своей гордости, испуганно метнулся в сторону. Линия строя мгновенно ломается, распадается на мелкие группы: все бегут занимать места по расписанным заранее боевым позициям. Будто из центра заснеженной группировки во всех направлениях черные лучики-стрелки разошлись пунктирами – и быстро, даже дымный шлейф от ракеты не успел рассеяться, исчезли, будто ничего и не было. Судя по тому, что полковник с заместителями остались стоять на местах, причем с заведенными за спину руками, тревога была учебной.
К команде убывающих ментов подошел неизвестно откуда взявшийся Костя Топорков:
– А вы чего тут стоите?
– А что?
– Бего-ом!
– Не по…
– Бего-ом, я сказал!
– Куда бегом-то?
Видно, что Костя погорячился и сам не поймет, «куда бегом»: у ментов в расположении группировки совершенно другие задачи; если им и приходится защищать внутренние рубежи, то сугубо подступы к своей складской палатке от посягательств внутреннего врага. Но если приходят добрые люди с понятными намерениями, то никакие обстоятельства не помешают наряду их там же достойно и приветить.
После секундного замешательства, повертев головой и увидев, что полковник со свитой продвигается в сторону штабного вагона, командует:
– К шта-абу-у бего-ом ф-фарш!
– Ну, Костя…
– Твою маму…
Снег чистый, слякоти не видно, и группа, покумекав, решила не отказать себе в удовольствии прогуляться до штаба.
– Ладно, мужики, почапали…
– Может, угомонится…
– Разговорчики! – Костя вошел в раж. Офицеры с солдатами возле одной из САУ с любопытством рассматривают невиданное доселе зрелище: менты пытаются идти строем. Пользуясь случаем, Топорков громко, так, чтоб все слышали, произносит: – Наша задача – оборонять штаб!
– Стратег хренов! – не выдержал Рома, даже войсковым стало смешно.
– Разговорчики! – повторил Костя. Надо отдать должное, командирский голос все-таки имеет место быть.
Слышно, как Рома скрежещет зубами, и различимы крупные вибрации тела. Нет, все-таки ментовский менталитет очень далек от армейского.
Обстановку опять-таки разряжает Ваня Буцак:
– Удачный маневр всегда ведет к поражению противника!
Теперь и менты засмеялись:
– Это заявка на победу!
Как назло, заморосил дождь…
Вернувшись со смены, Роман Григорьевич, проявив чутье опытного оперативника, солдатскую баньку, находящуюся в расположении чистоплотных артиллеристов, все-таки нашел. Это оказалось вкопанное в землю сооружение с бревенчатым настилом, замаскированное квадратиками дерна, со стороны производящее впечатление небольшого бугорка с торчащей из нее трубой.
Вволю напарившись и смыв с тела полуторамесячную грязь, Роман Григорьевич вернулся «домой»:
– У-ух, хорошо попарился, даже прошлогоднюю тельняшку нашел! – в прекраснейшем расположении духа произносит Рома традиционную, подобающую случаю фразу. Но пока он еще не догадывается, что тельняшки-то уже нет.