"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
После трапезы батюшка с супругой удалились, и Шаворский открыл совещание. Он торжественно приветствовал Нечипоренко как «одного из (первых вождей украинского национального движения, осознавших необходимость единения с российскими антибольшевистскими силами…» В полуверсте отсюда, сказал он, — господин полковник может в том сегодня же убедиться — размещено в катакомбах около тысячи убежденных противников большевизма, готовых в любую минуту выступить плечом к плечу со своими украинскими единомышленниками. И это главное! Перед фактом такого
Атаман промычал в ответ, что нынче не до споров, «большевиков треба зныщить». С этим все согласились. Затем Нечипоренко рассказал о парканской организации, о том, сколько у него людей в отряде сейчас и сколько примкнет после, когда начнется восстание. Ничего нового к тому, что уже было известно Алексею, он не добавил.
Перешли к обсуждению плана совместных действий. И тут разговор потек не так гладко. Разногласия воз-? никли по вопросу, кому раньше начинать. Нечипоренко требовал, чтобы в Одессе началось по крайней мере за два дня до того, как он перейдет границу с отрядом, сформированным в Бендерах. Это, мол, отвлечет внимание красных и позволит ему в короткий срок захватить весь Тираспольский уезд.
Отвечал ему Дяглов — специалист по военным делам.
— Странные у вас рассуждения, пан полковник! — скрипел он, тараща на Нечипоренко тусклые выпуклые глаза. — Или вы считаете, что Тирасполь важнее Одессы? Да я не отдам ее за сорок таких уездов, как ваш! Это же порт, морские ворота…
— А там — кордон с Румынией, — возразил Нечипоренко.
— Кордон и с Польшей есть, а помогло это вашим землякам? Покамест пан Петлюра собирался в поход, в Киеве уничтожили «Всеукраинский повстанком»! Вы того же хотите? Чтоб нас здесь грабанули, а после за вас принялись?…
По-видимому, слухи о разгроме «Всеукрайнского повстанкома» еще не доходили до Нечипоренко. У атамана вытянулось лицо.
— С чего вы взяли, добродию, про «Всеукраинский повстанком»?
— Накрылся ваш повстанком, — заметил Сиевич, дергая бородкой. — В одиночку хотели большевиков одолеть! Вояки…
Шаворский положил руку на плечо Нечипоренко:
— К сожалению, это действительно так, Степан Анисимович. Мы всеми силами стремились объединиться с ними, действовать совместно. Приезжал их представитель. Я уже его и так и этак уламывал, доказывал, ничего не вышло. И вот результат! В Киеве чека захватила почти всю организацию, и в том числе Шпака, Гаевого и Лозовика — самых видных руководителей движения.
Он сказал это таким тоном, из которого можно было заключить: неудача постигла киевский повстанком только оттого, что петлюровцы отвергли его, Шаворского, участие и руководство.
— Лозовика взяли?… — пробормотал Нечипоренко. Лысина его покрылась испариной.
— Всех! Надеюсь, вы понимаете, что глупо повторять их ошибки? Именно поэтому мы стремимся объединить повстанческое движение, создать могучий кулак, который сокрушительно ударит по большевикам. Мы связались
— Заболотный приедет? — усомнился Нечипоренко.
— Во всяком случае, он не отказался.
Нечипоренко поерошил усы и брюзгливо спросил:
— А на кой ляд сдался вам Гуляй-Беда? Разве он человек? То ж бродяга: и у Григорьева, и у Махно служил. Дерьмо собираете!
— Личные отношения придется на время отбросить, Степан Анисимович, Сейчас дорог каждый, кто поддерживает нас.
— У Гуляй-Беды три сотни сабель, не хвост собачий! — заметил Дяглов.
По лицу Нечипоренко было видно, что компания Гуляй-Беды ему вовсе не по нутру, но от спора он и на этот раз воздержался.
Шаворский продолжал:.
— На совещание для координации наших действий приедет из-за границы представитель высшего командования. Мы хотим предложить следующий план. Атаманы начнут активные действия одновременно, в тот самый день, когда вы поведете через границу полк, сформированный в Бендерах. — Желая, видимо, польстить Нечипоренко, Шаворский подчеркнул слово «полк». — А вслед за тем мы захватим Одессу изнутри…
— Э-э, добродию! — перебил его Нечипоренко. — Что ж получается? Стало-ть, первый удар все ж таки по нас? Где ж тут одновременность?
— Да поймите вы, дорогой, — терпеливо, как некогда увещевал Поросенко, стал доказывать Шаворский,-— все действительно начнут одновременно: вы — на Тираспольщине, Заболотный — на Балтщине, Палий — на Ольгопольщине и так далее. Силы красных рассредоточатся по всей губернии, и вот тогда мы выступим здесь, в Одессе. Понимаете: удар по всему фронту и — взрыв в большевистском тылу! Этот план на сто процентов гарантирует успех…
В обработку Нечипоренко подключились Дяглов и Сиевич. В конце концов он махнул рукой:
— А… мабуть, и верно так лучше!
Он был уступчив, не в пример Поросенко.
Довольный Шаворский заговорил, как о решенном деле:
— Теперь установим сроки. Атаманы соберутся двадцать первого. Долго мы их не задержим, после совещания им потребуется двое суток, чтобы возвратиться к своим отрядам. Еще пара дней уйдет на подготовку… Какое это будет число? Двадцать пятое? Итак, договариваемся окончательно: двадцать пятое —день всеобщего восстания!
Дяглов разлил в стаканы спиртное. Сиевич сказал:
— Пусть этот день будет счастливым для России!
Алексею тоже налили. Он выпил, рассудив, что тост, в сущности, неплохой: вопрос — как его понимать…
Предыдущий разговор он слышал урывками. Приходилось, изображая начальника охраны, то и дело проверять посты.
Закусив куском сала, он в очередной раз отправился на улицу. Уже за дверью услышал, как Нечипоренко сказал:
— Ну хорошо, панове. А как там мой дружок поживает, Лежин?
Незнакомая фамилия заставила Алексея остановиться.