"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18

Адамов Аркадий Григорьевич

Главное тут заключалось в том, чтобы у Сеньки не пропал интерес, не прошло эдакое легкое головокружение, ощущение неожиданности, чтобы он не задумался о других сторонах своего визита в столь опасное и ненавистное для него учреждение, как милиция. Поддерживать это головокружение помогала неотстававшая компания Сенькиных друзей, не меньше его возбужденных и заинтересованных неожиданным происшествием.

Когда подошли к управлению, Сергей в своем рассказе как раз дошел до самого интересного: описания быта

миллионерской четы на их пути от границы. Рассказывал он все это так живописно и подробно, что у неискушенных его слушателей могло создаться впечатление, что он все это время жил бок о бок с этими «акулами капитализма».

Молоденький постовой милиционер у входа в управление изумленно и чуть растерянно смотрел на подошедшую компанию. Парни развязно гоготали, столпившись вокруг Сергея, и тому никак не удавалось подать знак постовому, который его не знал, что все это так и задумано, что ему теперь надо быстро провести Сеньку в здание, не теряя времени на обычную процедуру выписки пропуска.

Между тем Сергей почувствовал, что тревожное ощущение непосредственной близости такого учреждения, как милиция, начинало овладевать его слушателями и с минуты на минуту Сенька мог опомниться и взбунтоваться.

Неизвестно, чем бы это все кончилось, если бы из подъезда вдруг не выскочил Жаткин, веселый, даже приветливый и с виду совсем не опасный. Он как–то незаметно проник в самую середину компании, где стоял Сергей, и беззаботно воскликнул, видимо, чутьем уловив настроение окружающих:

— Пришли, да? Наконец–то.

Сергей, предупреждающе взглянув ему в глаза, сказал:

— Тут, Володя, недоразумение надо выяснить. Машину ту он, оказывается, не угонял.

— Это мы мигом, — махнул рукой Жаткин, ничем не выдавая своего удивления. — Пошли.

Сенька горделиво ухмыльнулся и, подмигнув приятелям, вразвалочку, не торопясь, отправился вслед за Жаткиным к подъезду, провожаемый залихватскими выкриками разошедшихся парней. Сергей пошел следом за Сенькой, бросив остальным:

— Вы, ребята, топайте. Сенька все потом расскажет.

С облегчением вздохнул он, только когда захлопнулись за ним высокие двери управления.

У себя в кабинете Сергей усадил Сеньку к столу и, сев напротив и закурив, сказал:

— Ну вот. Теперь и поговорить можно, К угону тому ты и верно, непричастен. Но раз уж встретились, хочу кое о чем тебя расспросить.

Сенька настороженно подобрался и, набычившись, хмуро взглянул на Сергея:

— О чем это? Пришить чего хочешь?

— Все твое к тебе и так пришито, чужое уже пришивать некуда, Сеня.

— А о чем же тогда толковать? — грубо спросил Сенька. Глаза его зло сузились.

Сергей, словно не замечая происшедшей в нем перемены, все тем же добродушным тоном сказал:

— Ты меня, Сеня, пойми правильно. Сажать мы тебя пока не

собираемся. — Не пойманный — не вор. Так?

— Во, во. А потому…

— А потому слушай дальше. Ты же карманник, тебя только с поличным ловить можно. На месте. Если я тебе о твоих недавних кражах напомню, так ведь это для тебя значения не имеет?

— Ну так и напоминать нечего. Не меньше вас понимаю, — враждебно ответил Сенька. — Зачем приволок–то?

— А вот зачем. Допустим, совершаешь ты карманную кражу. Или кто другой, к примеру. Тебе что нужно? Тебе деньги нужны, вещичка дорогая, так?

— Ну, если к примеру, то так.

Сенька явно заинтересовался поворотом разговора.

— А нужен тебе, скажем, паспорт?

— Свой не знаю куда девать, — усмехнулся Сенька.

— Свой — допустим, а чужой? Вот, к примеру, на по следних кражах ты только паспорта и брал. Зачем? И кому ты их отдал, Сеня, а?

— Никому не отдал.

— Ну, брось. Отдал. Тебе, может, сказать кому? Может, палатку его на рынке показать?

В глазах у Сеньки мелькнула тревога.

— Ничего не знаю, — упрямо ответил он.

— Знаешь. Боишься, значит? Человек тот, конечно, зубастый.

Сенька презрительно усмехнулся, но смолчал.

«Не боится он Семенова, — отметил про себя Сергей. — Еще одно доказательство, что на убийство тот не пойдет. Тут характер нужен. И Сенька бы его почувствовал».

Тем временем Сенька, что–то соображая про себя, менялся на глазах. Круглое угреватое лицо его выразило вначале сомнение, потом озабоченность и наконец испуг. Глаза блудливо забегали, а сам Сенька беспокойно заерзал на стуле.

Сергей сразу уловил эту перемену, но объяснить ее пока не мог. Оставалось ждать. И мешать Сеньке переживать тоже не следовало.

Чтобы заполнить паузу, Сергей, не торопясь, закурил.

Наконец Сенька, видимо, на что–то решился. Это было заметно по тому, как перестали бегать его глаза. А рука почему–то машинально опустилась в карман.

— Ну и толкнул однажды, — буркнул Сенька, — что с того?

— Только не однажды.

— А я считал сколько?

— Считать не считал, но помнишь. Сколько получил–то за них?

— По полсотни получил, вот сколько.

— Ого! Щедро. А почему так, Сеня, ты не думал?

— А чего мне думать? Пусть вон трактор думает, он железный. Мне дают, я и беру.

— Трактору–то все равно, где и как трудиться, а человеку дома вроде приятнее. Для этого думать надо, чтоб не ошибиться.

— Трактор один бензин жрет, а человеку много чего надо.

Сеньке как будто понравилась игра в слова.

— Ну вот, — заметил Сергей с усмешкой, — ты вроде начал отличать трактор от человека. А теперь пошутили — и будет. Ты, Сеня, в этом городе жить хочешь?

— Мать у меня тут…