"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Вы ее теперь долго не увидите, — в свою очередь улыбнулся Лобанов. — Она осуждена.
— Правильно! Судить! Всех! — мстительно воскликнул Семенов, стукнув по колену худым, белым кулаком, и дряблые щеки его порозовели. — Всех судить! И меня! Пожалуйста! И меня! Но и других тоже!..
В уголках его тонких, дрожащих губ запеклась слюна.
— Других надо еще поймать, изобличить, — заметил, Лобанов. — Вот, например, задержали мы Сеньку.
— Мелочь… — презрительно пробормотал Семенов.
— Конечно, — согласился
Семенов настороженно и опасливо взглянул на Лобанова, и тот подумал: «Нет, тебе, кажется, еще осталось что терять», однако все так же доверительно продолжал:
— В январе вы получили чемодан с гашишем. Мы его, между прочим, нашли и конфисковали. — При этих словах в тусклых глазах Семенова мелькнула злорадная усмешка. — Вам его привезли двое: Иван и еще один человек. Кто их прислал, Петр Данилович?
Задумчиво пожевав губами, Семенов пробормотал:
— Не знаю его…
— Но вы же должны были встретиться с ним хоть раз там, в Ташкенте?
— Не в Ташкенте, — покачал головой Семенов. — В Самарканде. И вообще это была не встреча, а так, случай…
Он на секунду умолк, горбясь и не отрывая взгляда от своих ног в больничных тапочках, потом глубоко вздохнул и тоскливо посмотрел на Лобанова.
— Ладно. Мне действительно теперь все равно. Вот как было дело. — Он снова опустил голову и глухо продолжал: — Однажды я прилетел в Самарканд в командировку из Ташкента…
«За теми самыми вазами, наверное, — подумал про себя Лобанов. — Жуликом ты уже и тогда был». И спросил:
— Когда это было, не помните?
Семенов ответил.
«Ну, конечно, за вазами ездил», — удовлетворенно подумал Лобанов и попросил:
— Рассказывайте.
— Прилетел я, значит, в Самарканд, за день все свои дела сделал и на следующее утро приехал на аэродром, чтобы в Ташкент обратно лететь. А самолет задерживается. Я в ресторан зашел. Заказал что-то. Тут подсаживается ко мне человек. Ну, выпили. Разговорились. Еще выпили. И он мне свой товар предлагает…
«Удивительно, как они друг друга находят. Прямо-таки носом своего чуют, — подумал Лобанов. — Хотя в таком деле… случайному знакомому… так сразу…»
— Вы его раньше не встречали в Ташкенте или в Самарканде? — перебил он Семенова.
— Представьте, не встречал, — пожал плечами Семенов.
«Врешь, — тут же решил про себя Лобанов. — Не такой он дурак. И я, кстати, тоже».
— Значит, он предложил. А вы?
— Я отказался.
— Почему же?
— Как вам сказать…
— Как есть, Петр Данилович. Вернее, как было. Ведь мы же с вами условились.
— Да, да. Я ему сказал, что у меня сейчас нет свободных денег. К тому же из Ташкента уезжаю совсем, в другой город. Я сюда, в Борек, перебраться решил. Климат, знаете, там, в Ташкенте, ужасный. Я просто
«Ну, еще бы», — насмешливо подумал Лобанов и, снова перебив, спросил:
— А какой из себя этот человек?
— Как сказать… лет за сорок, полный. Узбек, наверное. Зубы такие, знаете, острые, прямо волчьи зубы. И глаза… Страшноватый, в общем.
— Ну хорошо. Вы отказались. А он?
— А он говорит: «Уезжай, пожалуйста, Дай адрес только, пожалуйста. Гостем буду». — Семенов произнес это с каким-то издевательским акцентом…
— И вы…
— Дал… — упавшим голосом произнес Семенов. — До востребования, конечно…
— А не сестры адрес вы дали?
— Сестры?… Может, и сестры. Я уже не помню… Давно это было, знаете… — сбивчиво ответил Семенов, нервно потирая худые руки.
— Ну, пока неважно. Потом вспомните, если потребуется, — добродушно сказал Лобанов. — И что же он?
— Написал.
— И вы ответили?
— Не мог не ответить. Боялся.
— И тоже до востребования, конечно?
— Да, конечно.
— Как же его фамилия, имя?
— Фамилия?… — Семенов пробел бледной рукой по лбу. — Кажется, Борев… Нет, Борисов. Николай… Вот дальше забыл.
— Это узбек-то? — удивился Лобанов.
— Да… Вот так… — растерянно подтвердил Семенов. — Выходит, не узбек…
«Что-то ты, милый, путаешь, — подумал Лобанов. — Или тот путает…»
— Вы не думайте, я не вру. — Семенов прижал руки к впалой груди и с тревогой посмотрел на Лобанова. — Это точно, что Борисов.
— Ну хорошо, допустим. А что было потом?
— Потом? Прошло несколько месяцев. Я уже думал, что он забыл про меня. Обрадовался…
«Представляю себе эту радость, — саркастически подумал Лобанов. — Немалый барыш из рук-то уплывал».
— Как вдруг, — продолжал Семенов, — неожиданно приезжает от него человек. Тот самый Иван.
— Значит, вы в письме адрес сообщили?
— А что было делать? Он же потребовал. А я…
— Понимаю. Что же было дальше?
— Когда он приехал, у меня Тамара сидела. Они познакомились. Потом я ее и встречать послал. На вокзал. Когда они тот чемодан привезли. Я себя в тот вечер неважно чувствовал.
Лобанов усмехнулся:
— Будем уж до конца откровенны, Петр Данилович. Сами вы встретить побоялись. Вы же понимали, что преступление совершаете, причем преступление опаснейшее — торговля наркотиками, отравление людей. И потому лишний раз себя под удар ставить не захотели. Тамару на вокзал и послали. Так ведь?
Пока он говорил, Семенов сидел сгорбившись, низко опустив голову, с взъерошенными, седеющими волосами вокруг кругленькой лысины, и вздрагивал, как от озноба, в своем сером больничном халате, с видневшимися из-под него кальсонными тесемками, на которые он, видимо, все время наступал, потому что концы их были черные от грязи.