"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18

Адамов Аркадий Григорьевич

— Всё учёл, — нервно оборвал его Терентий Прокофьевич. — И объявляю: конец. Всё завязываю. Слово даю.

— Слово ваше…

— Тоже учитываю. Но буду держать. Из чувства самосохранения.

— Что ж, оно у вас развито, я вижу, — усмехнулся Игорь. — Тогда всё. Давайте адрес. Если соврёте, пеняйте на себя.

— Будьте спокойны. Прежде всего я люблю комфорт. Пишите.

…Ранним утром на дальней узенькой улочке при выезде из города, в мирном, сонном, стандартном доме, в квартире на первом этаже, тихо, быстро, без всякого шума и выстрелов,

группой во главе с Откаленко было взято два человека. Хотя неприятности легко могли возникнуть, ибо у одного из этих людей был обнаружен наган. Его владелец просто растерялся от неожиданности. Он, ещё сонный, открыл дверь на робкий звонок Откаленко и был мгновенно сбит с ног. Игорь чётко представлял себе, с кем имеет дело.

А в двенадцать часов на свидание с Ткачуком явился капитан Туркевич, притом не один. Впрочем, и Махно не думал сопротивляться. Всё произошло слишком неожиданно.

Глава 5

КАКОЙ-ТО НЕПОНЯТНЫЙ «СТАНОК»

Они просидели на затерявшейся скамеечке в дальнем, сейчас совсем безлюдном конце парка, пока не начало темнеть. Оба были так возбуждены всем случившимся, особенно, конечно, Славка, что ни о чём другом говорить не могли. Виталию пришлось хоть немного рассказать о странной слежке, которую за ним устроили. И Славку нестерпимо заинтриговала эта история.

Виталий коротко проинструктировал друга, как себя вести. Никаких задач он перед ним не ставил. Славка должен был только аккуратно выйти из игры, чтобы не скомпрометировать Виталия.

Они прошли пустынными, еле видными в сгустившейся темноте тропинками и вышли на освещённые, людные аллеи. Здесь они чуть поубавили шаг и уже неторопливо, гуляючи побрели в потоке людей к набережной, где находились аттракционы. В этой части парка было по-прежнему душно, воздух был напоён тяжёлым запахом цветов и пылью от тысяч ног.

Вскоре друзья добрались до цели.

Вокруг аттракционов, на ярко освещённой площадке, по-прежнему толпился народ. Со свистом и лязгом носились по сложным, головокружительным спиралям и петлям лёгкие, пёстрые кабинки, временами исчезая в полутёмной утробе сложных металлических конструкций, и тогда раздавался испуганный женский визг.

— Смотри-ка, — удивился Слава. — Ещё работают. А пока мы шли, другие уже закрылись, аттракционы-то. Ну, трудяги.

— План гонят, — равнодушно пояснил Виталий и добавил: — Ты смотри этого парня. Помнишь его?

— Ясное дело. Только темно уже.

— Он тоже тебя небось высматривает. Так что давай на свету держаться.

Они стали прогуливаться по площадке, обходя длинные очереди. Из-за грохота работающих аттракционов трудно было разговаривать.

Неожиданно из толпы вынырнул знакомый парень. Теперь Виталий смог рассмотреть его получше. Светловолосый, гибкий, щеголеватый, с лукавым, толстогубым лицом. И Виталий вспомнил. Это был тот самый парень, с фотографии, висящей на шкафу в спаленке Витьки Короткова, тот самый Гопа или Гоша? Стоп, стоп! Ну конечно, это о нём рассказал Шухмин. Этот парень шёл за ним вместе с Витькой и удрал. А потом попался на драке с Володькой-Дачником.

Это

открытие меняло всё дело.

А парень между тем уже весело болтал:

— Имею право на личную жизнь. И всегда готовы в приятной компании, какой разговор! А обстановка есть, вон рядом качается. Пошли?

Он махнул рукой в сторону реки, где у причала стоял ресторанчик-поплавок «Альбатрос». Оттуда время от времени долетала музыка.

— Ну что, Славик, отметим мировую или как? — спросил Виталий.

— Двинули, братцы, — энергично ответил Славка, обхватив за плечи Гошку и Виталия. — Для хороших людей ничего не жалко. Тем более без тебя, — обратился он к Гошке, — я бы эту сотнягу в гробу видел.

— Тоже мне деньги, — солидно усмехнулся Гошка. — Да я ещё две, если надо, добавлю.

И они втроём направились к ресторану.

Дверь, выходящая к широкому, застеленному красной дорожкой трапу, оказалась, однако, закрытой. За стеклом висела красивая табличка, изготовленная солидно и, видимо, надолго: «Мест нет».

— Эх… — огорчённо вздохнул Виталий.

— Айн момент, — торжественно объявил Гошка, подтягивая рукава своей фасонистой, приталенной рубашки, словно собираясь показать фокус.

Впрочем, фокус и в самом деле состоялся. Гошка энергично забарабанил в дверь, и, когда появился толстый, усатый швейцар в фуражке с золотым околышком, он ему сделал какой-то приветственный знак рукой, и дверь мгновенно распахнулась. Швейцар с поклоном пропустил их.

В душном, переполненном зале свободных мест не было видно.

— Цвай момент, — с шутовской важностью объявил Гошка.

Он поманил кого-то к себе из зала, и через секунду перед ними оказался молоденький официант в белой, не первой свежести курточке, с салфеткой на согнутой руке.

— Распорядись-ка, — сказал ему Гошка.

— Ваш свободен. Прошу.

— За мной, — скомандовал Гошка.

Они гуськом прошли между столиками и расположились возле открытого круглого окошка, выходящего на реку. Лучший в зале столик словно ждал их.

Гошка принялся делать длинный заказ склонившемуся над ним официанту. Когда он кончил и официант исчез, Виталий сказал:

— Ты кто тут есть, министр или бог?

— Кое-чего получше, — ухмыльнулся Гошка. — Своё тут царство.

— А царь где? — в тон ему поинтересовался Виталий.

— Царь? Увидишь.

Удивительно быстро возник вдруг официант с полным подносом всяких закусок и бутылок. Всё это мгновенно перешло на стол, и официант, пожелав приятного аппетита, исчез.

— Ну, братцы, — плотоядно потирая руки, произнёс Гошка, — приступили. С первой жрать не принято, грех великий. Так что вы кладите себе, а я разолью.

За оживлённой болтовнёй, не затрагивавшей ни одного серьёзного вопроса, прошло с полчаса. Однако прошли они не зря. Виталий нащупал в Гошке ту струнку, на которой можно было дальше сыграть. Гошка оказался чрезвычайно самолюбив и хвастлив. Виталий рассказал пару лихих историй, где выглядел весьма героически. Славка ему изо всех сил подыгрывал. И Гошка завёлся. Изрядно уже выпив, он пьяно замахал руками и, вытирая рукавом рубашки мокрые губы, заявил: