"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Поторопились, — засмеялся Западный. — До отхода хабаровского поезда еще есть время. — Он полез в карман и извлек оттуда железнодорожный билет. — В двадцать три десять. Вагон шесть, место…
— Погодите, при чем тут хабаровский поезд? — удивился Поярков. На плоскодонке по Амуру путешествовал именно он и сейчас снимал с себя рыбацкий наряд, так хорошо сидевший на нем.
— Командировка, Борис Владимирович! Надо выполнять задание хозяев, они зря деньги платить не будут.
Поярков торопливо
— Не беспокойтесь! — поднял руку Западный. — Это наш катер… Устраивайтесь поудобнее. Впереди уйма дел. Пока возьмите билет и спрячьте. Ваша полка нижняя. На верхней никого не будет. Из наших — никого. Место сохранят до отхода поезда. В последние десять минут его отдадут, если окажется очень настойчивый пассажир. В Хабаровске вас встретит сын Хлымова. Вы его никогда не видели, он вас — тоже… Приметы: среднего роста, широкоплеч, шатен, светло-коричневая фуражка, такой же китель. В руках черный портфель с медными застежками. Из портфеля торчит газета «Известия».
— Сколько лет этому сыну?
— Двадцать восемь.
— Тогда, в двадцать первом, ему было всего пятнадцать. Мальчишка!
— Возраст достаточный для того, чтобы запомнить дядю Борю.
— Если была возможность…
— Такая возможность существовала, судя по вашей биографии. Он любил вас и постоянно спрашивал отца, когда дядя Боря вернется. Наконец такой момент наступил.
— Объятия и поцелуи?
— Почти. Во всяком случае, оба рады. Особенно дядя Боря.
— Я человек несентиментальный, вы же знаете.
— В меру возможностей, Борис Владимирович. Переигрывать, конечно, не надо. Зрителей не будет, так я думаю.
— А если?
— Тем более… Естественное проявление радости. Сын отвезет вас домой, к отцу. Остальное возлагается на старика. Старик представит дядю Борю Корреспонденту.
— Решено, значит?
— Решено.
— Наконец-то…
Прозвучало это не совсем бодро, и Западный поднял на Пояркова удивленные глаза:
— Недовольны?
— Недоволен?! Какое тут может быть недовольство? Поражен.
— Не верили?
— Пожалуй. Мне казалось, что Корреспондента погасят. Сразу же. Опасная это затея.
— Для вас?
— И для меня тоже. Помните, когда в первый раз вы услышали о плане японцев, то задумались. Чертовски сложная комбинация. Пустяки второму отделу генштаба не нужны, а серьезное нас не устроит. В серьезном должна быть доля правды.
— Взвесили все, Борис Владимирович. Опасность тоже учли. Сахалян торопит вас?
— Открыто — нет. Но дважды интересовались здоровьем, спрашивали, не нужно ли чего.
— Намеки, все понятно. Можно дать третью информацию о предстоящей встрече с Корреспондентом.
— Сегодня?
— Время определите сами, но с таким расчетом, чтобы сообщение приняли
— Я не знаю, когда очищают «почтовый ящик». Раз в неделю, наверное.
Западный отрицательно покачал головой:
— Ежедневно.
— Ночью?
— Утром, с шести до восьми, перед открытием рынка, и вечером, во время уборки…
«Какой-то подметала, — подумал Поярков. — Кто еще убирает рынок?» Улыбнулся своей мысли и сказал:
— Тогда сегодня, до закрытия рынка. Интересно, кто же лазит в ящик?
— Вам лучше не знать его. Человек он осторожный, подозрительный и с очень цепким взглядом. Ваш интерес сразу отметит и донесет шефу о неестественном интересе Сунгарийца.
Поярков разочарованно вздохнул:
— Жаль, японцы строят свою тактику на неожиданностях, и мне хотелось бы еще раз убедиться в этом.
— Не убедитесь! Появление рыночного почтаря не было для нас неожиданностью. Он — здешний и давно на примете…
— Вот как! Ну что ж, принципа, возможно, нет, или им не всегда руководствуются.
На катере включили мотор. Как-то вдруг. Поярков с немым вопросом глянул на Западного: как тот дал сигнал мотористу? И когда, главное? Не выходил из каюты, не разговаривал с обслугой. Западный понял вопрос и лукаво подмигнул Пояркову: секрет, мол.
Катер двинулся сначала вниз по реке, держась левого берега, а потом стал разворачиваться. Вода бурлила за винтом, и катер вздрагивал весь, принимая на себя волну и силясь одолеть течение.
— Посудину-то мою не бросили? — обеспокоенно спросил Поярков.
— Куда же ее бросить? — усмехнулся Западный. — Мы посадим вас в нее. Вернетесь, как и отплыли, рыболовом. Только без рыбы. Надо бы вам парочку карасей положить в сетку, да не припасли.
— Бог с ними, с карасями. Не до них.
— Вам не до них, а японцам как раз к столу!
— Неужели и тут следят?
— Точно неизвестно, но почему бы не проконтролировать своего резидента.
— Сколько же их тут?
— С помощью Сунгарийца подсчитаем. Всплывать начинают, приманка больно аппетитная. А то все глубины держались…
— Выходит, я снова окружен частоколом дозорных?
— Ну, не частоколом, а так, отдельными столбиками. Срубить их нетрудно, но надо ли рубить? Контроль заставляет нас быть осторожными и изобретательными в проведении контроперации. Нам должны верить. Неожиданности, к которым прибегают японцы, здесь не подходят. Неожиданности настораживают и в конечном счете разочаровывают. А наша задача — увлечь японцев как можно дальше по той тропе, что они сами наметили. Тропа трудная, даже опасная, я бы сказал. После каждого шага им приходится оглядываться, проверять себя и своих агентов. Бдительность обострена до крайности…