"Военные приключения-2". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
— Нас вполне устраивает ваша осведомленность.
— Она ограниченна, господин капитан.
Шаги. Кто-то ходит по комнате. Видимо, Корреспондент.
— Японское командование рассчитывает на вас.
— Я не могу.
— Это очень печально.
Опять шаги. Медленные, с остановками
— Большой риск…
— Мы за все вознаградим. Я уполномочен принять любые ваши условия. Любые…
Шаги прекратились.
— Пятьдесят тысяч долларов!
— Как?!
— Пятьдесят тысяч… Причем сумма полностью переводится на мой счет в один из швейцарских
Кумазава молчит.
— Вы способны принять это условие, господин капитан?
— Да!
— И еще условие.
— Какое?
— Вы предоставляете мне малогабаритную фотокамеру и пленку высокой чувствительности.
— Камера будет. Теперь наши условия. Командование желало бы установить со своим Корреспондентом прямую связь, минуя посредников.
— Еще?
— Ваше имя, фамилия и должность?
— Еще?
— Все…
— Относительно прямой связи. Она исключается. Я не хочу и не имею права расширять контакты. Мое доверие распространяется только на Сунгарийца и на нем оканчивается. Исключение, допущенное сегодня по настоянию японского командования, явление чрезвычайное и никогда и ни при каких обстоятельствах не должно повториться. Вы поставили меня в опаснейшее положение, чреватое катастрофой.
Теперь об имени, фамилии, должности. У меня нет имени, нет фамилии, нет должности. И никогда не будет! Открыв тайну вам, я открою ее этим штабу Квантунской армии и даже генеральному штабу Японии. И нет никаких гарантий, что доверием моим не злоупотребит одно из должностных лиц. И тогда я буду потерян и для вас и для себя. А мне не хотелось бы так быстро расстаться с жизнью. Просьба сделать вклад в один из швейцарских банков говорит об этом…
Вы видели меня, вы говорили со мной, и этого достаточно пока для генерального штаба. Важен не я, а мои услуги.
— И еще один вопрос. В случае возникновения военных действий на Дальнем Востоке кто из известных вам и нам военачальников мог бы руководить советскими войсками?
Пауза.
— Все зависит от масштаба этих действий.
— Благодарю!
В ночь с 22 на 23 мая Сунгариец передал на связь фотокопию «секретного приказа» по ОКДВА.
…По полученным достоверным сведениям, штаб Квантунской армии наметил новое главное оперативное направление, т. н. «сунгарийское». Цель этого направления — использовать выступ маньчжурской территории, у основания которого на государственной границе находятся озеро Ханка и поселок Амурзет, а северная точка приближается к линии железной дороги. Японские войска интенсивно накапливаются в районе города Цзямусы.
Для пресечения возможного дальнейшего движения японских сил в данном направлении
Приказываю:
1.
Командующим группой назначить тов. Федько.
2. Начальнику штаба ОКДВА подготовить директиву о выделении в распоряжение группы тов. Федько необходимых частей и подразделений.
3. Начальнику вооружения ОКДВА выделить для группы дополнительно 250 стволов и другое необходимое по согласованию с тов. Федько оружие и боеприпасы.
4. Начальнику инженерного управления ОКДВА обеспечить строительство приграничных укреплений по заявкам тов. Федько.
5. Начальнику ВВС ОКДВА выделить в оперативное подчинение тов. Федько три авиаэскадрильи.
6. Командующему группой провести все необходимые организационные мероприятия в месячный срок, а начальнику штаба осуществить инспекторскую проверку.
Месяц прошел в странном молчании правого берега. Сунгариец не получил ни одного указания, ни одного запроса. Вроде бы о нем забыли. Или простились с ним.
Он стал думать о провале всей операции с секретным приказом. Его или не приняли, или раскусили. Если раскусили, значит, последует расправа. Над Сунгарийцем, над всеми, кто причастен к приказу, к самой акции «Большой Корреспондент».
Свои опасения Поярков изложил Западному и Дерибасу. С ним согласились: правый берег в самом деле вел себя странно. Подозрительно вел. Недобрая тишина! Она пугает.
Приняли меры предосторожности. Решили отправить Пояркова в командировку, убрать его временно из Благовещенска
В субботу он должен был покинуть свой домик на тихой улице. В субботу. А в пятницу вечером…
Но прежде о том, что предшествовало этой пятнице.
В Харбине уже действовала система военного времени. Все секретно, все совершенно секретно.
Под грифом «совершенно секретно» 15 мая Янагита получил распоряжение второго отдела генштаба. Оно было коротким:
«Приступить к выполнению акции «Черный дракон»!»
Янагита немедленно передал распоряжение военной миссии Сахаляна, но уже в расшифрованном виде:
«Немедленно ликвидировать Ферзя! Исполнение доложить!»
Тишины не было. Она только мнилась…
Вот что предшествовало пятничному вечеру. Когда Поярков возвращался в свой дом на тихой улице, кто-то из темноты окликнул его:
— Борис Владимирович!
Он вздрогнул. Как не вздрогнуть, когда ждешь опасности.