Военные рассказы
Шрифт:
В шахматы поиграем. Выпьем как-нибудь, если врачи разрешат. Или по секрету. А там, на этих остановках, есть, наверное, и столовые.
А может быть, просто захолустная станция среди снегов».
– Что, капитан, есть там, на станции, ресторанчик? – спросил Потапов. – Чтобы, как поется в песне, чеколдыкнуть стаканчик. А?
Колосов не ответил. Да Потапов особо и не ждал ответа, он увлеченно смотрел на дорогу, на снежный путь.
Вдруг со стороны капитана донесся какой-то звук. Затем еще раз. Потапов скосил на него глаза.
По
– Ко…
– Чего? – удивился майор.
– Ко-гда… – с трудном произнес Колосов.
И снова «ангелы» тормозили Волну и сновали среди застывших людей.
– Когда что? – не понял Потапов.
– КОГДА МНЕ СМЕНА ДНЯ И НОЧИ НАДОЕСТ, – вдруг твердо произнес капитан.
Майор Потапов вернулся в сознание в варшавском военном госпитале. За окнами палаты стоял апрель 1945 года. Ему сказали, что он был ранен и несколько дней не приходил в себя. Вскоре он пошел на поправку. На фронт уже не попал – война закончилась. Он демобилизовался, вернулся в родную Москву, устроился на работу.
Дела и в личной жизни, и по работе сложились как-то хорошо, светло. Женился, вскоре родился сын. Через несколько лет родилась дочь. Потаповы жили дружно, дети росли здоровыми, веселыми.
Пробежали годы, а там и десятилетия. Как-то раз Потапова хотели послать по работе в Америку, в командировку. Это были брежневские годы, и такие командировки считались очень престижными.
Но Потапов неожиданно категорически от поездки отказался.
– Чего так? – спросили его. – Разве не хочется тебе Америку повидать? Там, говорят, интересно.
– Там-то интересно. Только я туда не тороплюсь.
И никому туда торопиться не советую. Потому как – все там будем! – ответил Потапов задумчиво.
2000
ГРАНИЦА
Ночью, в пустынной и дикой местности, где проходила государственная граница, незаметно и тихо скользили во мраке три человеческие фигуры.
Если бы кто смог увидеть их, то они напомнили бы о фильмах в духе Джеймса Бонда: в специальных облегающих черных костюмах, снабженные множеством мелких технических приборов и миниатюрных инструментов, созданных для разведок, лазутчиков и тайных агентов. Это и были три агента: двоим из них поручили незаметно сопроводить третьего к границе: им сказали, он должен тайно перейти ее, уйти «на другую сторону».
Эти двое были брат и сестра, близнецы, молодые, спортивные, немногословные, очень хорошо подготовленные агенты, профессионалы высокого класса. Они привыкли к более сложным заданиям, чем это. Осуществить нелегальный уход одного из коллег за границу – это была рутина. Они хорошо подготовили операцию: выбрали место, время…
Эти
Они, как три черных муравья, пробежали по острому гребню приграничной горы (ее называли Топор), затем стали ловко и бесшумно спускаться на тросах, закрепляя их с помощью гарпунных пистолетов.
Очки, снабженные приборами ночного видения, позволяли им различать каждую трещинку в камне… Вскоре они уже стояли на той невидимой черте, которая называлась государствен ной границей. На другой стороне тянулись такие же безлюдные дикие земли, поросшие мелким кустарником.
Настало время прощаться с тем, кого они сопровождали до этой черты. Дальше ему предстояло идти одному. Близнецы были агентами высокого класса, но тот, с кем они собирались теперь проститься, являлся единственным в своем роде агентом, гением своего дела. Такого человека заменить, как правило, невозможно, он чаще всего работает в одиночку. Он сам выстраивает свой тайный путь сквозь мир. Уходя, он уносит этот путь с собой, аккуратно свернув его в компактный рулон. На вид это был ничем не примечательный человек лет сорока, худой, седеющий, с внешне безразличным и как бы отрешенным лицом.
– Ну что ж, пора прощаться… – сказал он обыденно, но в его темных глазах мелькнуло нечто многозначительное. Он обменялся рукопожатием с братом-близнецом, затем обнял его сестру и поцеловал ее в губы.
– Этот поцелуй был сладок, – произнес он с загадочной улыбкой. – Но надо совершить еще один.
Он быстро встал на колени и поцеловал сухую землю. Затем взглянул на близнецов. Они молча смотрели на него сквозь специальные очки.
– Вы думаете, я поцеловал родную землю перед уходом? – спросил он.
Они кивнули.
– Нет, я поцеловал не родную землю. Я поцеловал границу. Любите и берегите границы, потому что им угрожает опасность. Скоро они исчезнут.
Страны сольются. Когда это произойдет, мы поймем, что потеряли нечто очень важное – почти столь же важное, как наша душа. Но будет поздно.
Границы – это величайшая ценность нашего мира. И это сокровище может скоро исчезнуть.
Лицо его стало еще темнее в ночной синеве, затем он напряженно и одновременно легко развел в стороны земляные пласты.
Близнецы смотрели на Сверхагента глазами, похожими на подсвеченную воду ночного бассейна.
Такие бассейны всегда бывают в дорогих отелях, и в них иногда плавает мертвое тело. Сверхагент нежно погладил ладонью невидимую черту на земле.
– Пришло время вам узнать тайну, – сказал он. – Вам известно, что здесь мне оставаться нельзя.
Никак нельзя. Надо уходить. Вам поручили проводить меня к границе, сказали, что я должен уйти «на другую сторону». Но тайна состоит в том, что туда мне тоже нельзя, – он кивнул на темный ландшафт «на другой стороне».