Военные специалисты на службе Республики Советов 1917-1920 гг.

Кавтарадзе Александр Георгиевич

Таким образом, сопоставляя постановку вопроса о формах контроля над командным составом в Программе партии (через рабочий класс) и в развернутой резолюции съезда по военному вопросу (через институт военных комиссаров), можно сказать, что сосредоточение руководства армией и тем самым контроля над ее командным составом в руках рабочего класса является непреложным принципом строительства вооруженных сил в пролетарском государстве на весь период его существования, но формы этого руководства и контроля на разных этапах не должны и не могут оставаться неизменными. Организацию контроля над командным составом через институт военных комиссаров партия рассматривала тогда только как одну из временных форм всей системы руководства командным составом. Поэтому в Программе партии, где речь шла о более длительном периоде времени, эта временная форма контроля не указывалась. Однако суть в обоих документах была одна: «социалистическое государство не может бесконтрольно вверять свою новую армию военным специалистам, бывшим генералам и офицерам старой армии» [475] .

475

Цветаев Н.Н. Указ. соч. С. 36.

В докладе ЦК РКП(б) о военном положении и военной политике партии был подведен итог более чем года строительства Красной Армии. В докладе указывалось, что, поскольку вопрос о

защите Советской Республики является главным, задача съезда состоит в том, чтобы, изучив всесторонне и трезво положение в Красной Армии к началу 1919 г. и опыт ее военного строительства, «утвердить в качестве незыблемых те положения, которые оправдали себя, которые должны быть развиты» [476] . К одному из таких положений относилось подтверждение настоятельной необходимости обеспечить в кратчайший срок решительный переход к регулярной Красной Армии с широким использованием военных специалистов, в том числе и на командных должностях, при условии контроля за их деятельностью военных комиссаров. В докладе также отмечалось, что, хотя вокруг вопроса о военных специалистах возникло «чрезвычайно много горячих прений… этот вопрос в сущности разрешен теоретически и практически» (в Красной Армии находятся «уже не единицы, и не десятки, и не сотни, а десятки тысяч военных специалистов»), а также проверено на опыте: «где военные специалисты были привлечены, где была проведена реорганизация партизанской армии в армию регулярную», там были достигнуты «устойчивость фронта, военный успех», и, наоборот, где военные специалисты не нашли себе применения, «там мы пришли к полному разложению и исчезновению самих армий». Таким образом, «практически во всей армии мы пришли к использованию военных специалистов», практика также показала, что если и были случаи измены и предательства с их стороны, то, с другой стороны, «сплошь и рядом военные специалисты самоотверженно умирали на своих постах» [477] . В докладе подчеркивалось, что выборность командного состава существовала «в разложившейся старой армии, откуда она и перешла в партизанскую армию… Мы были за выборность, когда мы восстановляли солдат против верхов, которые служили царскому, помещичьему и буржуазному режиму», потому что «требованием смещения командного состава мы выносили вотум недоверия той системе, которая была в старой армии». Теперь же, при режиме пролетарской диктатуры, сменять тот командный состав, который ею назначен, значило бы выносить вотум недоверия этой власти. Практически вопрос уже потерял свою остроту: «Мы пришли к режиму, когда в армии командный состав назначается» [478] .

476

Восьмой съезд РКП (б). С. 144.

477

Там же. С. 146.

478

Там же. С. 147.

В вопросе о военных специалистах, говорилось далее в докладе, мы имеем не чисто военную, «а общую принципиальную проблему». Когда был поставлен вопрос о привлечении на фабрики инженеров и бывших капиталистических организаторов, из рядов фракции «левых коммунистов» началась жесточайшая «сверхкоммунистическая» критика, которая утверждала, что возвращение инженера на фабрику означает возвращение командных постов в промышленности капиталу. Полная аналогия этой критики теперь переносится в область военного строительства, как будто возвращение в армию бывших офицеров означает восстановление бывшего офицерского корпуса и старой армии. Но сторонники этой точки зрения забывают, что «рядом с командиром стоит комиссар, представитель Советской власти», что армия, «в которой есть десятки тысяч военных специалистов, на практике показала, что она есть армия пролетарской революции. Рабочий класс сумел использовать военных специалистов не для воскрешения старой армии, но для создания новой, Красной Армии» [479] .

479

Там же. С. 147—148.

Значительное внимание в докладе было уделено подготовке командного состава из рабочих и трудящихся крестьян — на курсах красных командиров и в военных академиях, усилению партийно-политической работы в Красной Армии; предлагалось также ограничить вмешательство партийных армейских ячеек «в деле военного руководства» [480] , а военных комиссаров — в оперативно-стратегические вопросы, являющиеся компетенцией командного состава, при сохранении контроля за его деятельностью.

480

История гражданской войны в СССР. Т. 4. С. 43. При этом партийные ячейки в армии должны были всеми мерами поддерживать и укреплять доверие к комиссару, как руководителю политическому, и командиру, как руководителю военному.

Важно отметить, что еще в период подготовки съезда часть делегатов от Красной Армии, не согласных с линией ЦК РКП(б) в вопросах военной политики, и в особенности военного строительства, а также недовольных работой возглавляемого Троцким Реввоенсовета Республики, Всероссийского бюро военных комиссаров во главе с Юреневым и т.д., выработала особую платформу, выставив на съезде содокладчика по военному вопросу — члена Реввоенсовета 5-й армии бывшего «левого коммуниста» В.М. Смирнова. Эта группа делегатов съезда получила название «военной оппозиции». По своему составу она была неоднородной: ядро ее составляли бывшие «левые коммунисты», расходившиеся с ЦК РКП(б), В.И. Лениным по коренным вопросам марксистской теории и практики; в нее входили военные работники партии, о которых член реввоенсовета Восточного фронта С.И. Гусев в феврале 1919 г. писал, что «даже старым, видевшим виды» партийным работникам нелегко было «переломить» себя и осознать переход от добровольчества к принудительной воинской повинности, от партизанских отрядов к регулярной армии, от выборного начала к назначению командного состава, «от преследования старого офицерства к его привлечению в ряды Красной Армии» [481] . Общим же для всех сторонников платформы «военной оппозиции» было стремление к сохранению в Красной Армии элементов партизанщины (отрядной системы, выборности командного состава и т.д.), крайне подозрительное отношение к военным специалистам и игнорирование их опыта и знаний.

481

Гусев С А. Гражданская война и Красная Армия: Сб. статей. М., 1958. С. 44.

В тезисах «военной оппозиции» и в содокладе Смирнова «О военной политике» главное место занимал вопрос об использовании

военных специалистов [482] , по которому у «военной оппозиции» якобы никаких разногласий с линией ЦК РКП(б), или, как выразился Смирнов, «с господствующими течениями в нашей военной политике», не было. Действительно, в тезисах оппозиции отмечалось, что «отсутствие у пролетариата собственного технически подготовленного командного состава делает совершенно неизбежным использование военных специалистов из среды бывшего офицерства» [483] . Но это относилось лишь к бывшим офицерам и генералам, которые были преподавателями в военно-учебных заведениях, занимали различные административно-хозяйственные должности и т.д. В то же время содокладчик говорил о невозможности предоставления военным специалистам командных постов, а участие в решении оперативно-стратегических вопросов предлагал ограничить лишь совещательными функциями. Используя случаи измены некоторых военных специалистов, он бездоказательно утверждал, что они все тяготеют не к Советской власти, а к белогвардейцам и что в Красной Армии служит лишь худшая часть российского офицерства, а его лучшие представители ушли к белым.

482

Кораблев Ю.И. Указ. соч. С. 432.

483

Данилевский А.Ф. Указ. соч. С. 68.

В тезисах «военной оппозиции» указывалось также, что использование военных специалистов будто бы способствует «бюрократизированию военного аппарата и обрастанию его паразитическими чиновничьими элементами и учреждениями», поэтому бывшие офицеры не могут быть составным элементом Красной Армии и их следует использовать лишь как консультантов [484] . Игнорируя ленинский принцип учета неоднородности социально-классового состава буржуазных специалистов, и в частности значительной прослойки мелкобуржуазной интеллигенции в офицерском корпусе к концу 1917 г., оппозиционеры представляли его сплошь контрреволюционным. Взятый же партией курс на широкое привлечение в Красную Армию бывших офицеров и генералов они рассматривали как уклонение «в значительной степени… в сторону механического восстановления форм старой армии, в том числе и тех, которые в свое время обусловливались не потребностями военной техники, а классовыми отношениями дореволюционного порядка» [485] .

484

Там же.

485

Там же.

Таким образом, точка зрения «военной оппозиции», несмотря на попытки замаскировать ее различными туманными формулировками и оговорками, по существу, сводилась к продолжению борьбы против линии В.И. Ленина и ЦК РКП(б) на широкое использование опыта и знаний военных специалистов для создания массовой регулярной Красной Армии.

В связи с большим количеством записавшихся для выступления в прениях по военному вопросу, съезд принял решение перенести их на заседания военной секции, в работе которой приняли участие 85 делегатов; заседания секции проходили 20 марта (одно) и 21 марта (два). В ходе развернувшихся прений представители «военной оппозиции» выступили против курса ЦК РКП(б) и Советского правительства на широкое привлечение бывших генералов и офицеров, так как это якобы вело к восстановлению в Красной Армии «самодержавно-крепостнических порядков» [486] , к которым представители оппозиции относили введение в Красной Армии твердой воинской дисциплины и воинских уставов, предусматривавших, в частности, взаимные приветствия (приложение руки к головному убору) подчиненного и начальника.

486

История гражданской войны в СССР. Т. 4. С. 44.

По мнению А.Ф. Мясникова, военных специалистов следовало использовать только в роли консультантов, «не давая им никаких командных прав», на командные же посты назначать только тех из них, которые «являются коммунистами и революционерами» [487] . Но были среди представителей оппозиции и такие, которые, считая всех военных специалистов только контрреволюционерами, вообще категорически возражали против их использования в Красной Армии. Они требовали «расширить функции военных комиссаров и предоставить им решающий голос в оперативных вопросах, а также расширить права армейских партийных организаций, что приводило, по существу, к коллективному управлению войсками» [488] .

487

Данилевский А.Ф. Указ. соч. С. 71.

488

История гражданской войны в СССР. Т. 4. С. 44.

Несмотря на то что в тезисах «военной оппозиции» содержались отдельные предложения, направленные на укрепление Красной Армии (улучшение партийно-политической работы, комплектование военно-учебных заведений рабочими и трудящимися крестьянами и т.д.), в целом ее платформа по наиболее принципиальным вопросам военной политики партии являлась несостоятельной и практически ошибочной.

Выступившие в прениях член Реввоенсовета 10-й армии А.И. Окулов, член Реввоенсовета 7-й армии и военный комиссар Петроградского военного округа Б.П. Позерн, председатель Всероссийского бюро военных комиссаров К.К. Юренев и др., поддерживая по военному вопросу линию ЦК, подвергли аргументированной критике взгляды «военной оппозиции», в том числе в отношении военных специалистов. Так, критикуя Реввоенсовет 10-й армии за игнорирование указаний ЦК партии о привлечении военных специалистов, Окулов указал, что Красная Армия может существовать как армия регулярная «только при условии: самого широкого, самого полного и самого разумного использования военных специалистов»; он сообщил, что для работы в военных округах, где происходит формирование частей и соединений Красной Армии, требуется 13 тыс. военных специалистов, в наличии же их имеется только 8 тыс., и «еще долго мы не сможем отказаться от военных специалистов» [489] . Критикуя сторонников оппозиции, предлагавших использовать военных специалистов лишь в качестве консультантов, Юренев говорил, что, «если мы будем назначать на фронт командирами комиссаров, а военных руководителей дадим в качестве консультантов», у нас ничего не получится: в боевой обстановке, где нужно принимать быстрое решение, «должна быть централизация, должно быть единоначалие» [490] .

489

Данилевский А.Ф. Указ. соч. С. 71, 76.

490

Там же. С. 71—72.