Военный коммунизм в России: власть и массы
Шрифт:
Ленин всегда отдавал должное способностям представителей оппозиционного течения, наличие которых, собственно, и заставляло их шумно протестовать против связывания им рук центральными ведомствами. Лидеров децистов Сапронова и Осинского Ленин называл „высокоценными“ работниками, которые тем не менее „перед каждым партсъездом („кажинный раз на эфтом самом месте“) впадают в какой-то лихорадочный пароксизм, стараются крикнуть обязательно громче всех (фракция „громче всех крикунов“) и торжественно садятся в калошу“ [410] .
410
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 42. С. 243.
В полемическом задоре Ленин отчасти пошел против истины. Не всегда Сапронов и К° садились в калошу. Потерпев поражение в начале 1919 года, децисты в конце 19 и начале 20-го года, опираясь на усилившееся недовольство политикой центра, повели наступление и выиграли кампанию против ЦК.
На VIII партконференции, состоявшейся в декабре 1919 года, Сапронов выступил от имени Московской губернской партконференции с платформой демократического централизма против официальной платформы ЦК. Он утверждал, что отношения с периферией —
411
Восьмая конференция РКП(б). Протоколы. М., 1961. С. 66.
Точка зрения децистов несколько дней спустя одержала победу и на VII Всероссийском съезде Советов, где развернулась основная борьба против „бюрократического централизма“ за „демократический централизм“. В ходе прений по проектам постановления, когда совершенно ясно определилась позиция большинства съезда, проект, одобренный ЦК партии, был снят представлявшим его замнаркома внутренних дел Владимирским еще до голосования.
Однако, несмотря на формальную победу, одержанную оппозицией, трудно было рассчитывать, что в сложившейся системе власти, при фактической диктатуре Центрального комитета партии, решения какого-то съезда Советов будут реально проводиться в жизнь. Это отметил Сапронов уже в конце марта, в выступлении на ЕХ съезде РКП (б): „…Постановлениями VII съезда Советов играли и совершенно с ними не считались“. „По-прежнему отдельные наркомы, на что они не имеют никакого права, продолжали угрожать, — иногда и приводить в исполнение, — арестами целых губернских исполкомов“ [412] . Сам Совнарком игнорировал постановление ВЦИК о том, что вся хозяйственная работа ведется при участии местных совнархозов, а местные совнархозы должны подчиняться местным исполкомам. В полемическом запале Сапронов вызвал немалое изумление делегатов съезда. „Сколько бы ни говорили об избирательном праве, о диктатуре пролетариата, о стремлении ЦК к диктатуре партии, — бросил он в зашумевший зал, — на самом деле это приводит к диктатуре партийного чиновничества“ [413] .
412
Девятый съезд РКП(б). Протоколы. М., 1960. С. 51.
413
Там же. С. 51, 64.
С точки зрения децистов IX съезд стал несомненным шагом назад даже по сравнению с прошлым VIII съездом. Узаконив и расширив практику назначения политотделов вместо выборных партийных комитетов в армии и ударных отраслях народного хозяйства, IX съезд по их выражению дошел до „геркулесовых столпов бюрократизации“.
Провал всяческих усилий и безрезультативность внешних успехов в борьбе против руководства ЦК партии заставили децистов замахнуться на „непогрешимость“ вождей и заговорить о „маленькой кучке партийной олигархии“ [414] . В 1920 году их ведущие теоретики переходят от бесконечных комплиментов в адрес вождя пролетарской революции к углублению критического анализа сложившейся системы власти и роли самого Ленина в „наметившемся процессе перерождения партии в бездушный, механически действующий иерархический аппарат“ [415] .
414
Там же. С. 64.
415
Юренев К. Указ. соч. С. 31.
В кулуарах Кремля накануне IX сентябрьской конференции партии ходил документ децистов, с полным основанием приписываемый Осинскому В „Тезисах по вопросу об очередных задачах партии“ [416] , как он был озаглавлен, сложившаяся система государственной власти охарактеризована по форме как „пролетарское единодержавие“. Далее говорится, что обычным следствием развития единодержавных форм и системы крайней вертикальной централизации является бюрократическое перерождение верхушки правящего аппарата. В свою очередь на почве бюрократической централизации происходит оседание вокруг партийных и советских центров особой категории людей из „деловых“ работников, опытных в интригах, примкнувших к партию в годы успеха, которые сформировали особый контингент т. н. „кремлевских коммунистов“, чуждых духу идейно-пролетарской среды. В этом процессе крупную роль играют личные свойства вождей. „Личность общепризнанного, бессменного и неоценимого руководителя российской и мировой революции тов. Ленина, — говорится в документе, — не может не играть здесь роли. У вождя пролетарской диктатуры политические интересы и способности подавляюще господствуют над организационными. Забота об обеспечении политически преданными и послушными людьми, чисто „деловыми фигурами“ руководящих мест, господствовала у тов. Ленина еще в эмигрантскую эпоху и особенно проступила за последние годы“. Происходит подбор людей, связанных эмигрантскими и кружковыми связями, а также безыдейных, легко подчиняющихся работников. В такой среде возникает не только разложение нравов верхушки, но, главное, начинается „омертвление центрального советского и партийного аппарата“.
416
РЦХИДНИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 134. Л. 113–120.
В чем видит решение проблемы автор тезисов? Спасение от бюрократизма верхушек правящего аппарата следует искать в „духе и методе самоуправляющейся периферии“ [417] , т. е. в них, в „стоящих на почве партийно-пролетарской психологии, проникнутых привычками общественных деятелей последовательных сторонниках демократического централизма“ [418] .
417
Там же. Л. 114.
418
Там же. Л. 119.
419
Там же. Л. 120.
В сентябре 1920 года своеобразным ответом на усиливающиеся притязания «совершенно преданных партийному делу и связанных с низами и периферией» децистов стало специальное письмо ЦКРКП(б) «Всем партийным организациям, всем членам партии». В письме отмечались тревожные симптомы разложения партийных рядов на «верхи» и «низы», то есть угрожающее противоречие между средним звеном ответственных работников и рядовой массой партийцев. Основой для издания столь откровенного циркуляра послужило июньское обращение в Центральный комитет партии секретаря ЦК Е. Преображенского, в котором указывалось, что на целом ряде губернских конференций до и после IX съезда партии «обнаружилась резкая борьба т. н. низов партии с верхами». Борьба проходила под лозунгами: «Долой обуржуазившихся лжекоммунистов, генералов, шкурников, долой привилегированную касту коммунистической верхушки!» «Можно смело утверждать, что последние лозунги встречают сочувствие у большей части рядовых членов нашей партии и разложение наших рядов по этой линии увеличивается с каждым днем» [420] , — писал Преображенский. Как утверждал Преображенский, в его секретарском портфеле накопилось около 500 дел подобного характера, но наиболее сильные конфликты отмечались в Самарской, Северо-Двинской, Уфимской, Рязанской, Донской, Оренбургской, Брянской, Орловской и Тульской губерниях [421] .
420
Там же. Ф. 17. Оп. 86. Д. 203. Л. 3.
421
Там же.
В некоторых случаях события были тесно связаны с рождением нового оппозиционного течения в партии, предъявившего свои требования уже не только и не столько к кремлевской верхушке, а именно к рекламировавшему себя в качестве «демократического» среднему слою партийных функционеров.
В ноябре 1920 года Оргбюро ЦК вынуждено было обратить особое внимание на конфликт, разгоревшийся в Тульском губкоме РКП (б). Обстоятельства конфликта связаны с борьбой группировки децистов с появившимся новым течением в партии, активно проявившим себя в тульской губернской парторганизации и получившим ставшее впоследствии общеизвестным название «рабочей оппозиции». Следует упомянуть, что весь период гражданской войны положение губкома РКП(б) в рабочей Туле была весьма непрочным. На выборах в горсовет большинство рабочих Тулы, постоянно охваченных стачечным настроением, упорно отдавало предпочтение меньшевикам. Центральная власть удерживала свое положение в городе и на предприятиях лишь за счет методов чрезвычайной комиссии и разного рода назначенцев, особых троек, уполномоченных.
Специальная комиссия ЦК, во главе с Артемом, назначенная для разбирательства тульского конфликта, в своем отчете указывала, что конфликт имеет давнюю историю. «Ни в одной из наших парторганизаций во всей стране не было таких длительных и глубоких конфликтов, которые протекали в тульской организации» [422] . Не доверяя даже рабочим-коммунистам, ограничивая внутрипартийную демократию, Тульский губком не назначал своих перевыборов с осени 1918 по февраль 1920 года, когда только и был созван 2-й губернский партийный съезд. На съезде руководству губкома был поставлен в вину полный автократизм в советской и партийной работе, полное отсутствие связи с широкими рабочими массами, утверждение системы ставленничества, покровительств угодным лицам и т. п. Как отмечено в докладе комиссии, съезд избрал новый состав губкома в большинстве из «так называемой рабочей оппозиции, возглавлявшейся тов. Копыловым» [423] . Но рабочая оппозиция не имела необходимых сил с достаточной теоретической подготовкой и административным опытом для того, чтобы провести в жизнь свою программу. Наиболее опытные, старые члены губкома во главе с известным Осинским ушли в глухую оппозицию по отношению к сторонникам Копылова. Отныне их деятельность была направлена только на доказательство того, что рабочая оппозиция не способна справиться с делом, а также на подготовку провала своих противников на следующей губпартконференции. Всех несогласных со своей линией группа Осинского шельмовала как «махаевцев» и «шляпниковцев» («термин, до сих пор совершенно неизвестный в нашей партии» [424] , — отмечалось в докладе комиссии). Внутри организации создались фракции, внутри же фракций — велась конспиративная работа, которая была уже совершенно скрыта от внимания всей парторганизации.
422
Там же. Оп. 112. Д. 93. Л. 64.
423
Там же.
424
Там же. Л. 66.
Группа рабочей оппозиции, не сумевшая оказать достойной конкуренции децистам во фракционной борьбе, была разгромлена на 3-й губпартконференции в конце мая 1920 года. После этого группировка Осинского получила полную возможность действовать в Туле в соответствии с заявленными децистами в Москве принципами опоры на массы, свободы критики и рабоче-крестьянской демократии. Но, как гласит доклад комиссии, после 3-й партконференции началась расправа с инакомыслящими, в ходе которой «вырабатывались навыки безответственности, протежирования… создавалась диктатура вождей… все стало основываться на доверии и личном подборе» [425] . Это развалило парторганизацию, между маем и ноябрем 1920 года ее численность сократилась в 2 раза и главным образом за счет выхода рабочих.
425
Там же. Л. 67.