Военный мундир, мундир академический и ночная рубашка
Шрифт:
ПОРТУГАЛЬСКИЙ ПОРТВЕЙН И АНГЛИЙСКИЕ БИСКВИТЫ
Никто не знал, куда именно выехал из Рио полковник Перейра, где именно крепит он государственную безопасность: всё это хранилось в тайне, и потому академику Лизандро Лейте не удалось заблаговременно подготовить своего подопечного к скверным новостям. Тщетно пытался он узнать, где находится полковник и как с ним можно связаться. Перед своим внезапным отъездом Перейра позвонил ему:
– Я уезжаю на несколько дней по срочному делу… Отложим визит к послу до моего возвращения.
– Поезжай, ни о чём не тревожься, я все объясню Франселино. А когда вернешься, составим расписание визитов. Видишь, как хорошо быть единственным кандидатом:
Немедленно после «поминального заседания» он отнес заявление полковника в секретариат Академии. Лизандро видел, что вся страна объята ужасом: никто не посмел баллотироваться, бросив вызов всемогущему полковнику, за которым стояло правительство. Сначала Лейте регулярно наведывался в Малый Трианон, обменивался любезностями с президентом и с удовлетворением отмечал, что всё тихо. Потом он совсем успокоился, счёл подобную бдительность излишней и обременительной и стал появляться в Академии только изредка, ограничиваясь телефонными разговорами с коллегами по «бессмертию». Лейте предрекал, что после избрания полковника для Академии начнется эра благоденствия, золотой век.
Выполняя своё обещание, в тот вечер, когда его любезный друг Агналдо отбыл в командировку, Лизандро Лейте отправился к послу Франселино Алмейде, который жил один, если не считать старой служанки, носившей титул домоправительницы. Лейте собирался от имени полковника принести извинения и назначить дату нового визита, в ходе которого Перейра лично засвидетельствует академику свое почтение и заручится его поддержкой. Все кандидаты в Академию непременно наносили первый визит послу Франселино Алмейде, старейшине Академии, единственному из членов-учредителей этой почтенной корпорации, кто еще был жив.
Домоправительница провела Лейте в комнату и попросила подождать. Тут Лизандро бросилась в глаза великолепная корзина с заморскими фруктами, жестяными коробками английских бисквитов, плитками швейцарского шоколада, бутылками португальских портвейнов и хинных настоек. Рядом, на столе, лежал конверт, помеченный фирменным знаком лучшей и самой дорогой кондитерской в Рио, «Рамос и Рамос», и записка следующего содержания: «Выдающемуся дипломату и прославленному писателю Франселино Алмейде в знак глубокого уважения от генерала Валдомиро Морейры». Лизандро было небезызвестно имя генерала и почерк, которым была написана записка, – такие каракули могла вывести только коварная рука второго Макиавелли – академика Афранио Портелы. Лейте был ошарашен: что означает эта колоссальная корзина, это по-королевски щедрое подношение? Он и сам не так давно послал Франселино корзину фруктов – правда, не такую роскошную и не из такой дорогой кондитерской, – прикрепив к ней визитную карточку полковника Перейры. Проклятый Портела, бессовестный плагиатор!
Франселино Алмейда, льстец, любезник, приятнейший светский говорун, далеко продвинулся по лестнице дипломатических рангов: он был послом в Бельгии, Швеции, Японии, состоял в должности генерального секретаря министерства иностранных дел, и «бессмертие» было ему просто необходимо. В возрасте двадцати восьми лет Алмейда, сочинив тощий сборничек рассказов и восторженное исследование о творчестве Машадо де Ассиза – как видим, создать он успел не очень много, – стал одним из сорока писателей, основавших Бразильскую Академию. В те далекие времена это не вызвало ни удивления, ни зависти, потому что новорожденная Академия была учреждением бедным, никому решительно не известным, не имела даже своего помещения и не выдавала жетонов. Через тридцать лет Франселино пополнил свою скудную библиографию еще одним сочинением – книгой путевых заметок «Страна восходящего солнца». Алмейда был не женат и в тех странах, где протекала его деятельность, пользовался славой неутомимого обожателя прекрасной половины человечества.
Сэр
13
«Мистера Алмейду, короля гейш» (англ.).
Узнав о приходе коллеги, он вышел к нему, предшествуемый домоправительницей, – она несла на подносе две рюмки, бутылку портвейна и тарелочку с бисквитами. Старейшина Академии выслушал и принял извинения полковника, переданные ему Лизандро.
– Не беда, условимся о новой встрече в удобное ему время. Только не завтра – завтра я принимаю генерала Валдомиро Морейру. Скажу вам по секрету, милый мой Лизандро: самое лучшее в нашей Академии – это выборы. Кандидаты так любезны, так… обходительны. Кому бы понадобился я, дряхлый старик, отставной посол, получающий от Итамарати жалкую пенсию – только-только с голоду не умереть, – если бы не выборы? Никому. Но стоит лишь появиться вакансии, и вот, полюбуйтесь: за десять дней это уже вторая корзина с фруктами, винами и сластями – все заграничное и высшего качества… – С этими словами он обмакнул кусочек английского бисквита в португальский портвейн.
– Вы хотите сказать, что генерал Морейра тоже намерен баллотироваться?
– Разве вы не знаете? Он только что подал заявление. Это опасный соперник, друг мой.
Посол ни словом не обмолвился о хорошенькой секретарше генерала, которая появилась вслед за рассыльным с корзиной, чтобы уточнить день и час предполагаемого визита. Привлекательная эта девица не отличалась, судя по всему, чрезмерной строгостью нрава: она довольно долго и оживлённо беседовала с Франселино, дав ему понять, что юнцы ее не интересуют – все они такие неотесанные и легкомысленные. Очевидно, она имела в виду, что дипломат Франселино Алмейда, напротив, на редкость утончен и изыскан.
Лизандро, договорившись о том, что позвонит Франселино немедленно по возвращении полковника, во всю прыть понёсся в Академию, Вот тебе и единственный кандидат!..
СОБЛАЗНИТЕЛЬНИЦА
– Разве есть что-нибудь, чего я не сделала бы для него?
«Медная роза, медовая роза, юная роза-бутон», – вспоминает местре Афранио, и нежная улыбка трогает губы старого академика, сидящего за столиком маленького молочного кафе. Девушка краснеет. Волосы у нее длинные и гладкие, как у индианки, губы пухлые, как у негритянки, глаза зелёные, как у белой…
– Знаете, он ведь присылал мне розы, даже когда всё уже кончилось… Другого такого нет на свете… И не будет.
Афранио Портела объяснил ей ситуацию, рассказал, как важно сохранить память о Бруно и какое значение имеет голос члена-учредителя, единственного оставшегося в живых основателя Академии. Всю свою жизнь Франселино Алмейда угождал только сильным мира сего – и женщинам. Полковник Агналдо Сампайо Перейра – сильнейший из сильных.
– Соблазнить древнего старца? – переспрашивает удивленная Роза. – А он ещё смотрит на женщин?