Военспец. Чужое лицо
Шрифт:
– Прости, боярин, не признал сразу, – вытянулся он.
– Сын боярский, не боярин.
Андрей поднялся к себе. Полдень. В город пойти, что ли?
Он отцепил пояс с саблей: ножны только в ногах путаются; да и не принято с оружием на торг ходить, стражники городские вполне могут взашей вытолкать. Но пистолет под кафтаном оставил, как и ножи – боевой и обеденный. Это не возбранялось, более того, ношение ножа – признак свободного гражданина, не холопа.
Он прошёлся по старым кривым улочкам. Город старинный, с особой
Вволю нагулявшись, он пошёл на постоялый двор. Подходя к воротам, понял, что хозяин, предупреждая его, был прав – его подстерегала группа молодчиков. Среди них Андрей сразу узнал Ивана. Петра, которому досталось в гортань, видно не было. Парни явно ждали его.
Андрей расстегнул пуговицы на кафтане – полы до поры до времени прикрывали пистолеты.
Иван узнал его, ткнул в его сторону рукой:
– Ату его!
Вооружены парни были серьёзно – кистенями и дубинами. Ощущение было такое, что на охоту на дикого зверя вышли – вроде медведя или вепря.
Ворота постоялого двора были закрыты, над забором периодически мелькала голова вышибалы.
Парни кинулись к Андрею, размахивая дробящим оружием. Что кистень, что дубина – ломают кости, мозжат мышцы.
Андрей не стал дожидаться, когда его ударят. Один хороший удар может сделать калекой на всю жизнь, а то и убить. Он выхватил пистолет и, не мешкая, выстрелил Ивану в бедро – тот мчался впереди, вдохновляя ватагу. Лицо его было злобным – зверским даже, ничего человеческого.
Грохот выстрела, дым и вопль. Андрей сунул разряженный пистолет за пояс и выхватил второй.
Иван катался по земле, выронив дубину, и орал – на такой дистанции тяжёлая свинцовая пуля запросто дробит и ломает кости.
Остальные «добры молодцы» застыли в нерешительности. Только что они были готовы расправиться с любым – но переть с дубиной против пистолета? Даже их скудных мозгов хватило, чтобы осознать опасность.
Андрей подошёл к Ивану. Парни, растеряв воинственный дух, опасливо отошли шагов на пять-шесть.
Андрей наступил Ивану на руку.
– Тебе на постоялом дворе мало досталось?
Он приставил к голове дуралея пистолет.
– Не-е-ет, – проблеял Иван.
– Зачем тогда снова пришёл?
– Брату худо.
– Ты ошибся, Ванюша, я не лекарь. А вот на тот свет я тебя сейчас отправлю.
– Дядька, лежачего не бьют! – сказал кто-то из группы поддержки.
– Я бить вовсе не собираюсь. Вышибу дурные мозги – и всё. А кому не нравится – попробуйте пистолет забрать.
– Да мы же ничего, мы просто мимо шли. Ты первый стрелил, – загундосили парни.
– Ага, вы просто мимо шли – с дубинами и кистенями? У меня видак есть – вон за забором
– Да какие же мы разбойники?
– А кто вы? На нищих и убогих вы не похожи, на вас пахать можно.
Заметив краем глаза сбоку движение, Андрей резко обернулся. К нему подбирался ещё один, зажав в руке грузик кистеня.
– В лоб или в руку? – спросил его Андрей.
– Чаво?
Андрей выстрелил ему в плечо. Парень заорал дурным голосом, отбросил кистень и левой рукой схватился за раненое правое плечо. Этот уже не боец.
Из-за заборов соседних домов выглядывали испуганные выстрелами жители.
Андрей крутнулся на месте.
– Кто ещё попробовать хочет?
– Да у него пистолет пустой! – осмелел кто-то. – Бей его!
Андрей приметил говорившего, перебросил пистолет в левую руку и правой выхватил небольшой обеденный нож. Небольшим нож был по местным меркам, лезвие всего сантиметров восемнадцать-двадцать длиной. Это не чета боевому ножу, тот по клинку был в локоть.
Учили Андрея метать ножи и другие колющие предметы, не забыла рука навыков, и потому он швырнул нож с подкруткой, резко.
Парень заорал – нож по рукоять вошёл ему в бедро. Обильно потекла кровь, а на бойцов, неопытных в ратном деле, это всегда действует угнетающе.
Андрей мог убить всех, но он не хотел трагического исхода. Смерть – это всегда необратимо. И суд будет обязательно, а ему не хотелось бы задерживаться в Костроме надолго. Неприветливо его встретил город.
Воинственный дух исчез, испарился – из шести нападавших трое уже ранены.
– Так, дубины и кистени бросили на землю. Быстро!
Парни побросали оружие.
– Забирайте своих калечных и марш отсюда! Ещё раз увижу поблизости – никого жалеть не буду! Сразу в лоб стрелять буду, чтобы мозги ваши дурные на заборе были.
Парни подобрали раненых.
– Эй, ты! Да, к тебе обращаюсь! Нож верни!
Раненный в ногу выдернул нож и бросил его на землю. Стеная и матерясь, вся гоп-компания удалилась.
Ворота тут же распахнулись, и в них показался вышибала.
– Ловко ты их!
– Неужели сам справиться не мог?
– Их много, а я один.
– Так и я один.
Андрей подобрал с земли свой обеденный нож.
– Собери дубины и кастеты да спрячь подальше.
Вышибала резво стал собирать брошенное на землю оружие, понёс всё на задний двор.
Андрей зашёл в трапезную – за прогулку он проголодался. Хозяин с изумлением оглядел его.
– Жив?
– А что мне сделается?
– Вроде стреляли?
– Это я парней разогнал – трусливые попались.
– Это Иван-то? Да его весь околоток боится.
– Я новенький, гость, потому не знал. Но теперь пусть он меня боится. Полагаю – хромым отныне будет, упал – ногу повредил. Сильно.