ВоенТур 2
Шрифт:
— Толково. Что то вроде подвижной, так сказать маневренной обороны?
— Да.
— Полковник Крейзер, тоже сторонник такой тактики. Надеюсь вы на этом споетесь. Еще какие вопросы?
— Подрыв мостов…
— Полностью твоя обязанность… и ответственность. В штабе фронта, при старом командовании было мнение по возможности сохранять мосты.
— Понятно.
— Еще… Вчера нашему штабу удалось установить связь с нашей правофланговой 50-й стрелковой дивизией. Раньше она оборонялась севернее Минска. Ввиду отсутствия других войск этой дивизии приходиться прикрывать широкий фронт,
— Было дело. Генерал Руссиянов тогда не смог деблокировать этот полк. Думали что все… сгинул.
— Нет… Потрепали ео сильно, но командир смог вывести к своим. Сеодня из этой дивизии сообщили, что части немецкого 39-го мотокорпуса оттеснили их и заняли Плещеницы.
Мы уткнулись в карты. Ситуация на северном фланге была следующая: Заняв Плещеницы и Логойск, противник наверняка по двум сходящимся дорогам в Зембена нанесет удар. А от Зембена до Веселово совсем нечего — только по дамбе перемахнуть и уже на восточном берегу Березины.
— Ситуация мне понятна. Можно идти?
— Давай… не подведи.
Трофейный «Шторьх» с огромным трудом смог оторваться от ровной поляны, которую использовали для взлетной полосы при штарме. Перегруженный сверх нормы, установленной заводом-изготовителем для этого изделия немецкого авиапрома, он все поднял в воздух кроме Волкова и Нечаева трех военюристов. Их направили для укомплектования военного трибунала бригады. Большинство пассажиров прильнули к стеклом кабины, с интересом наблюдая как удаляется земля.
Еще перед взлетом, пока мы ожидали личный состав трибунала, наметили с дедом Павлом самые первые действия, которые необходимо срочно осуществить. Поэтому, пока Пал Игоревич «рулил», я по рации отдавал первые указания в новом качестве.
Поскольку Маркони серьезно пошаманил над немецкой рацией «Шторьха», то я совсем не опасался радиоперехвата. Наш радиобог перевел работу аппаратуры с амплитудной модуляции на фазовую, присобачил блок инверсии спектра сигнала, и еще один, который каждые тридцать секунд менял несущую. Таким образом он добился скрытности передачи. Сейчас со своего воздушного КП, могу связаться напрямую с любым своим подразделением, как и они со мной.
После приземления, меня уже ждали начальник штаба Климовский и главный по радио Маркони.
— Маркони, начнем с тебя. У тебя люди и аппаратура готовы?
— Так точно. Четыре группы с двойным комплектом аппаратуры и тремя рабочими сменами в каждой.
— Шифровальщики?
— В каждой группе по два специалиста и одна немецкая «Энима»?
— Не вскроют обмен?
— Нет. «Энигмы» тоже прошаманины. Каждую из них нам удалось состыковать с Хельшрайбером (Hellschreiber см..
— Маркони, мне это ниочем… По простому объясни.
— Теперь не надо делать много промежуточных операций. На одной стороне телеграфист набивает открытый текст, он
— Ясно. Это все надежно?
— Более чем.
— Ну смотри… Когда люди будут на местах?
— У соседа справа и штарме-13 максимум через пару часов. Левый сосед и штаб фронта не могу пока сказать.
— Ладно. С тобой тогда пока все. — Повернувшись к НШ и Нечаеву произнес: — Слушаю ваши предложения…
— Заградительные группы в полной готовности, ждут постановки задачи.
— Ясно. Отбери три самых надежных групп с толковыми командирами, их на У-2 перебросить на правый фланг, перед боевыми порядками нашего соседа — 50-й дивизии. Высадка у мостов западнее и южнее Зембена. Задача стандартная — задержать подход немецких колонн к боевым порядкам нашего соседа.
— Сделаю.
— Дальше…все остальные группы перебросить на западный берег Березены с той же целью. Пока они хороводятся с немцами, от сих до сих, — я показал наш участок на карте, — зарыться в землю так, что бы примкнутого штыка не было видно. Это первое. Во-вторых, выявить абсолютно все места удобные для переправы — броды, мелководье, пологие берега и так далее…
— Уже делается, товарищ полковник. Тут прибыли полковники Гришин и Лизюков. Наверное есть смысл обсуждать план обороны вместе?
— Ты прав майор. Где удобнее?
— В штабе, он уже полностью развернут.
— Пошли.
Наш штаб был оборудован на базе одного из немецких трейлеров для перевозки танков. На его платформу установили специально изготовленный вагончик, у которого все боковые стенки опускались, превращаясь в пол, другая боковая стенка наоборот поднималась становясь крышей… Такой трансформер раскладывался за полчаса и штаб мог комфортно работать. Тут же были рабочие места оперативной группы, связистов и других необходимых специалистов.
Наши гости наблюдая за развертыванием, только цокали языками.
— Еще раз здравствуйте товарищи. Ну как нравится? — Я кивнул на свой штаб.
— Барство это все… — надменно произнес полковник Гришин.
— А я полковник так не считаю. От того, насколько правильное решение примет командир зависит очень многое, и исход боя, и жизни подчиненных. Поэтому каждый командир обязан следить за своим самочувствием и принимать все возможные меры по его поддержанию.
— Авы не зарываетесь капитан? — и после небольшой паузы добавил: — запаса…
— Уже не капитан запаса, а полковник… — после этих слов, вокруг разлилось явно ощущаемое напряжение. — И ваш непосредственный командир. Прошу ознакомиться с приказом штарма-13.
Подождав пока все ознакомятся с бумагами, продожил:
— Теперь к делу… Письками меряться будете после войны, если доживете. Товарищ корпусной коммисар, как командир гарнизона доложите о наличии сил и средств.
— В состав гарнизона входят: Борисовское танко-техническое училище. Личный состав обращен на формирование трех батальонов, общим количеством 1412 человек, кроме этого присутствует 22 танка БТ различных модификаций и 18 танкеток Т-27, также есть некоторое количество полевых и противотанковых орудий.