Воевода. Закон Зверя
Шрифт:
– Я не забираю детей навсегда. Вернётся через пять лет… если я ещё за него возьмусь. Ладно, – я потёр руки и поднялся. – Что там за Клеймо? Я не видел их уже давно… настоящих имею в виду, подделок-то – сколько угодно.
– Дети снова рождаются с ними, – князь отошёл на шаг и выпрямился. – И старики говорят, что это знак, будто Зверь снова вернётся.
Я не сказал, что это невозможно, ведь за долгую жизнь понял, что даже невозможное может сбыться. Но и паниковать раньше времени не стоит, сначала надо всё проверить.
– Зови его.
– Зайди! – рявкнул Бирюков таким мощным голосом,
Вот сразу видно, что он умелый вояка, привык отдавать приказы в бою. Вскоре вошёл сын князя, парень лет четырнадцати, с русыми волосами, крепкий и высокий, почти догнал отца по росту, будет ещё выше. Должен быть обучен азам фехтовальной подготовки.
Наши дни – время молодых, никого сейчас не удивить семнадцатилетним полководцем или восемнадцатилетним королём, отцом целого семейства, вот знать и готовит своих детей к сражениям, едва те учатся ходить. И этот тоже должен уметь махать мечом, знать хотя бы основы, пусть он и незаконнорожденный. Тем проще будет его учить.
Парень уставился на меня, но не с любопытством, а раздражением. Хочет побыстрее уйти отсюда, а не учиться у древнего старца, живущего в глуши. Мальчишке вообще не до учёбы, по нему видно, как он злится. По взгляду можно всё прочитать.
– Я знал вашего предка, – спокойно сказал я. – Думаю, вы оба порядочные люди, как и он. Только поэтому я впустил тебя в свой лес, князь Бирюков, и выслушал. И то, что ты не убил и не выгнал ребёнка с таким клеймом, многое говорит о тебе. Но где там твоя метка? – я повернулся к парню.
Фигура на доске за моей спиной передвинулась, а я, почти не глядя, сходил конём. Стало тихо.
– Мат, – объявил я.
Доска, фигуры и посуда со стула взмыли в воздух, будто кто-то обозлился и собрался швырнуть их в стену. Но вскоре всё плавно опустилось назад, даже кофе не пролился, а фигуры со стуком начали расставляться заново. Доска развернулась, в этот раз мне достались чёрные.
– Потом поиграем, – отмахнулся я. – Отдыхай.
Дух вылетел из дома, расстроенный поражением и тем, что я не дал ему отыграться. Метла сама начала подметать крыльцо, поднимая слишком много пыли. Кто-то из охраны Бирюкова закашлялся.
Сын князя, только придя в себя после удивления от увиденного, стянул тугую кожаную перчатку с левой руки и показал мне тыльную сторону ладони. На ней виден небольшой полукруглый шрам, как от зубов. В былые времена такое называли Клеймом Зверя, и обладателя этого знака вполне могли отправить на костёр или бросить в озеро в мешке, полном камней, чтобы тот точно не выплыл. Потом такая традиция забылась, и если честно, туда ей и дорога, но я давно не видел, чтобы дети рождались с этим.
Это подлинная метка. И это не к добру. Знак, что враг вернётся? Необязательно, метки появлялись и до, и после Зверя, но это не значит, что мне надо сидеть и ничего не делать. Проходчики живут долго, и если вернутся тёмные времена, мне не помешает союзник среди них, особенно, если он мой ученик. Даже при худшем раскладе я успею обучить ещё одного, при лучшем – сотню. А для врага лишние пять, десять и даже сто лет особого значения не имеют, он и сам не привык торопиться. Те, кто живёт вечно, никогда не торопятся.
Правда, где
– Вижу что ты Проходчик, парень, – я кивнул и показал такую же метку на своей левой руке, – нас мало осталось. Хорошо, я заинтересован. Разберусь, почему она появилась именно сейчас, а взамен – обучу искусству Проходчика, если парень сам этого захочет. Займёт это пять лет.
– Пять лет?! – возмутился мальчишка, аж глаза вспыхнули от ярости. – Я не буду ждать! Имперцы за это время…
– Хочешь сражаться? – я взялся за посох двумя руками и опёрся о него. – Понимаю. Но отправишься сейчас – помрёшь, бесславно и глупо. А имперцы… как они сейчас называются? – я глянул на князя.
– Аркадийская империя, – ответил тот.
– А, каждые сто лет название меняется, но суть прежняя, – я прошёл к ним ближе. – Выбирай, парень, хочешь обучиться искусству Проходчика через Завесу, или отправиться с отцом в бой прямо сейчас? Если нет желания, обучать не буду и силой не держу.
– Да не хочу я оставаться здесь! – воскликнул парень и с горечью добавил, сжимая кулаки: – Моих друзей убили! Всех! Тыкали пиками, жгли, рубили на куски! Всех! А мою сестру, когда она…
Князь собрался было приказать сыну заткнуться, но я подал ему знак, чтобы не лез. А когда парень прокричался, закончил истерику и немного успокоился, я коснулся его плеча посохом…
И всё поменялось.
Воздух стал тяжёлым, влажным и густым, хоть ножом режь. Лоб сразу покрылся испариной, а одежда прилипла к телу. Князь исчез, дом исчез, остался только я и бастард князя. И лишь смутные тени в красноватом тумане напоминали, что вокруг нас только что стояли стены и живые люди. Стены стали прозрачные, видны силуэты телохранителей князя и бродящих во дворе куриц.
Но были и другие тени. Некоторые с опаской на нас смотрели, некоторые убегали, а другие пытались напасть, но не могли нанести нам удар. Мальчишка вздрогнул, когда бледная тень пронзила его мечом, но лезвие тут же растаяло, а руки прошли сквозь него, и напавший исчез.
– Тени заблудившихся мёртвых, – сказал я. Голос отражался эхом, как в горах. – А мёртвые злятся, когда здесь бродят живые. Это мир Завесы, связанный с нашим. Ещё не был здесь?
Он помотал головой, приоткрыв рот. А посмотреть было на что – парень видел постройки из теней на фоне красного неба, дальние города и страны казались ближе, хотя в действительности они располагались очень далеко отсюда. Но в Завесе расстояния работают иначе, как и время.
А на горизонте, прямо под красным солнцем, видно силуэт гигантской птицы. Парень уставился туда.
– Это Зверь? – спросил он с придыханием.
– Нет, – я усмехнулся. – Это Советник Райдир Коракс, Хранитель Завесы, один Хранителей Старой Империи. Он всегда сидит на горизонте, где бы ты ни появился. Это ворон, видишь? Знаешь, он следит за этим местом, поэтому тебе пока нельзя здесь надолго задерживаться. Увидит – схватит.
Глаза силуэта вдали распахнулись. Два ярких луча света, бьющие из них, прошли над нами. Советник почувствовал нас, но увидеть никак не мог, пока я ему этого не позволю.