Воевода
Шрифт:
— Ясно, — кивнул Филипп. — Вы не обманули меня. Это отрадно. Надеюсь, ваши слова и дальше будут правдивы.
— Клянусь! — воскликнул Анри и поцеловал тельный крест.
— Зачем вы проиграли этому дикарю?
— Ваше Величество, он был хорош. Слишком хорош для меня. Это истинный мастер клинка. Он, выйдя с саблей против моей рапиры, играл со мной. Я сумел его ранить, но… — развел руками Анри.
— Странно… — тихо произнес Филипп. — Зачем Боштель отправил султану неумеху?
— Ваше Величество! — воскликнул Анри, вспыхнув и покраснев лицом.
— Ваше Величество, — вкрадчиво произнес один из приближенных, —
— Серьезно?
— Серьезно. И я имел честь как-то скрестить с ним клинки. — произнес он, потерев ногу, на которую прихрамывал. — Человек он с очень ранимой честью и самолюбием. Поверьте, если он кому-то дает столько лесную оценку, то это совершенно точно того стоит.
— Неужели этот дикарь так хорош?
— Он не дикарь, Ваше Величество, — произнес Анри, который с трудом, но сумел взять себя в руки. — Это один из самых образованных людей Рейно Рюс. Он сделал несколько изобретений. Плохо, но говорит на французском. Немного знает латынь. Очень хорошо разбирается в военном и инженерном деле. Мы с ним долго беседовали. Больше с помощью переводчика, который помогал. Но чем дальше, тем меньше требовалась его помощь. И когда пришел черед прощаться, то мы могли обходится без сторонней помощи.
— Он католик?
— Он христианин. Схизматик. Но протестантов очень не любит. Говорит, что их Бог — золотой Телец. И что они отвернулись от Христа и его учения.
— Ясно, — довольно благодушно произнес Филипп. Ведь для католика православный раскольник, но не еретик-протестант. Во всяком случае финансовые вопросы между ними так и не пролегли. Отчего и злобы особой не было. — Но в чем же мне тебя судить?
— Мой Руа отказал мне с товарищами в защите. Он просто проигнорировал мою просьбу о помощи. Более того, велел тайно схватить и выдать османам.
Филипп замолчал.
В принципе — дело неплохое. Макнуть Генриха Валуа в грязь лицом в очередной раз за связь с магметанами всегда полезно. Но… ему не хотелось. Просто не хотелось связываться с этим грязным делом. Кроме того, эта четверка, как он понял, занималась всецело осуждаемыми им вещами. И как-то ее поддерживать он не хотел. Просто для того, чтобы их коллеги, повинные в эпидемии дуэлей в самой Испании, не вдохновились дурным примером. Это с одной стороны, а с другой — проигнорировать такое сообщение никак нельзя.
— Вы, как я понял, были в этой Рейно Рюс?
— Да, Ваше Величество.
— И что это за земли?
— Это самая восточная земля христиан, которая отчаянно сражается с магометанами. И Андрес, с которым я имел честь сойтись в поединке, по прошлому году нанес войскам Сулеймана тяжелое поражение.
— Вот как? — оживился Филипп.
— Имея лишь двести всадников и четыре сотни аркебузиров, он сумел разбить превосходящие силы янычар, захватить артиллерию и взять знамя мавританского вождя, что поддерживал османов в походе. Многократно превосходящие силы. Их там были тысячи и тысячи. В доказательство чего он привез многочисленные трофеи.
— Даже так?
— Годом ранее Андрес сумел освободить крупный полон христиан и вернуть его домой. Магометане угоняли молодых девушек и юношей для продажи в рабство. Но не только он один там отчаянно сражается против нашей общей для всех христиан угрозы. Его Рей — Иоанн — три года назад сумел разгромить одно из мавританских государств — данников Сулеймана. А два года назад —
Филипп немало удивился и даже как-то подался вперед. И многие испанские аристократы отреагировали аналогично. Эпоха Великих географических открытий уже началась. Однако плавать вокруг Африки все еще было очень сложно, дорого и рискованно. А тут — какой-то новый торговый путь в Персию.
— К Рейно Рюс можно дойти на кораблях? — спросил человек из ближайшего окружения Филиппа.
— О да, — кивнул Анри. — Через Северное море в Балтийское море. Там, как мне Андрес сказывал, есть старинный торговый город — Новгород, что раньше состоял в Ганзейском союзе. Ныне же он под рукой Рея Иоанна де Рюс.
— А чем сама держава Иоанна торгует? — спросил еще один аристократ из окружения Филиппа.
— Меха, краска, пенька, деготь и прочее. — Андрей не зря Анри вел беседы, параллельно много рассказывая про Русь, надеясь на то, что этот человек будет болтать и привлекать внимание к Руси. В том числе и в странах Западной Европы.
— Краска? — удивился Рей.
— Ляпис-лазурь и другая. Ей как раз торгует Андрес…
Дальше разговор потек уже совсем в другом русле. Филипп заинтересовался возможным сотрудничеством с этой далекой державой — Рейно Рюс. Усмотрев в ней не только интересного торгового партнера, но и, возможно, военного.
О том, какие реальные возможности у Иоанна, он не знал. Однако не сомневался — если там идут такие напряженные войны и Русь в них одерживает победы, то проблем она может нарисовать Сулейману полные штаны. Главное — скоординировать с ней свои действия и вынудить османского султана метаться между театрами военных действий.
Но это так — мечты. Больше Филиппа увлекла возможность вести торговлю мехом и краской, а возможно и персидскими товарами, опираясь на более спокойный, короткий и надежный торговый маршрут. Что могло принести ему деньги. Много денег. Ведь их, как всегда, в казне не хватает…
Что же до пиар-игры против Сулеймана-скупердяя и его подельника Генриха Валуа, то он не стал мелочиться. В конце концов не платить по своим счетам — профессиональная забава монархов. Особенно в такой ситуации. Ведь Генрих не просто так хотел сбагрить султану этих удальцов. Тот бы им точно заплатил сполна, в лучшем случае отрубив голову. И правильно бы сделал. Но здесь и сейчас Анри с своими товарищами оказались Филиппу интересны и полезны своим знанием тех далеких земель и знакомствами. Поэтому он решил оказать им милость, не давая ход, впрочем, поднятому ими вопросу…
***
В то время как в Толедо закипали нормальные такие испанские страсти вокруг «внезапно обнаруженного» нового торгового пути, в Туле обстановка стала пованивать серой и отдавать жаром. Во всяком случае в понимании Андрея. Потому что туда явилась латинская делегация во главе с Игнатием де Лойолой — главой молодого ордена иезуитов.
Понятное дело, что шел он туда не напрямик, а заглянув через Смоленск в Москву. Повод был более чем объективный и достойный. Решение Вселенского собора о признании человека — демоном. Они де в этом усомнились и попросили Иоанна Васильевича позволить им поговорить с этим кадром, дабы удостовериться в ложности обвинений. Ибо Божьим промыслом демоны по земле ходить не должны.