Воевода
Шрифт:
— Дом у легата — каменный, дверь из кованого железа, ну и прислуга, конечно. Штурмом дом не взять, он — как крепость. Обманом разве что в дом проникнуть? Что присоветуешь? — без всякой надежды посмотрел на меня Кучецкой и присел рядом.
— А план дома есть? Где этот священник хранит списки грамот?
— Рассказывал человеку моему конюх его о расположении комнат. Спальня легата и кабинет его на втором этаже. А вот где документы легат хранит — про то конюх не ведает. Мыслю — в кабинете.
— Пойди еще попробуй в том кабинете найти бумаги нужные, —
— Это верно, — снова вздохнул Федор. — Да что о кабинете говорить, когда мы не знаем даже, как в дом проникнуть.
Боярин снова встал и зашагал по комнате. Ночную тишину нарушали только нервные шаги государева стряпчего. Я лихорадочно думал, пытаясь представить себе обстановку. Как назло — ничего путного в голову не приходило. Мимо прислуги незамеченным на второй этаж не проникнешь, они на службе не спят — обязанности свои несут справно. Вот! А когда спят? Эта мысль мне определенно понравилась. Я представил себе ночную операцию — действовать придется по обстоятельствам, тихо и быстро. Это — шанс!
Мое оживление не осталось незамеченным — Федор вперился в меня взглядом.
— Я проникну, — решился выручить побратима, хоть и не представлял пока, как это сделаю. — Только желательно легата из дома выманить, чтобы его ночью в доме не было.
— Чего удумал-то? — недоверчиво покосился Кучецкой.
— Не скажу пока, лишнее. Сделай так, чтобы легата на одну ночь дома не было, остальное — мои дела.
— Попробую, — воспрянул духом Федор.
— А грамотки с виду каковы? Я же прочесть не смогу, что там написано.
— Если бы я их видел, сказал бы.
— Так вдруг у него там целый мешок разных грамот — что же мне, все тащить?
— А что еще остается?
— Тогда решено: беру все, что найду. Повозку какую-нибудь недалеко от дома поставить надо. Если я ночью с мешком по улицам расхаживать буду — первые же встречные стражники за вора примут и в тюрьму отведут.
Федор подумал немного:
— Выполню, даже ратников своих дам, пусть недалече крутятся, в случае чего — тебе на помощь придут, отвлекут на себя слуг.
— И еще мыслю: как грамотки возьму — кабинет поджечь. Даже если не только кабинет, но и что другое в доме сгорит, нам убытка никакого, а легат подумает — случайность. Пожар все следы скроет. Не украли бумаги, а сгорели они, сгинули в огне!
— Молодец! Голова! — Федор хлопнул меня по плечу. — Теперь план есть, буду действовать. Как только удастся все подготовить, дело за тобой. А сейчас спать иди, я обдумать должен. Не так это просто.
Я откланялся и пошел спать.
Два дня прошли в томительном ожидании. Ратники из охраны Федора развлекались по- своему — играли в кости, и за проигрыш давали друг другу звучные щелбаны по лбу.
Я наблюдал за состязанием взрослых дитятей, откровенно скучая. Хлопнула дверь, и мы услышали, как хозяин приветствует Кучецкого.
Зайдя в свою комнату, Федор тут же позвал меня и плотно закрыл дверь. Эти два дня я его и не видел. Выглядел он осунувшимся, под глазами — темные круги.
— Георгий, ты готов ли?
— Чего мне особо готовиться?
— Ох, не сорви дело. Много трудов и денег казенных потрачено на него. Сегодня папский легат будет на приеме у короля, потом — бал. Вернется он поздно, а может, и заночует во дворце. Мой человек постарается его всячески придержать. Повозку с лошадью я приготовил — уже стоит на постоялом дворе.
Я выглянул в оконце. Федор перехватил мой взгляд:
— Кучера отпустил. Ездовым посажу одного из ратников, другой неподалеку будет. Теперь все зависит от тебя. Не подведи. Как только списки сыщешь — в мешок, и к подводе. А завтра, с утра, как ворота городские откроют, надобно ноги уносить от греха подальше.
— Согласен. Я готов. А то засиделись мы тут. А списки, если они в доме — сыщу!
— Дай-то Бог! Пойду к ратникам, надо им дорогу к дому показать да на месте определиться, где повозке стоять. Отдыхай пока, ночью не до того будет.
— Уж бока отлежал.
Я пошел в свою комнату, а Федор, забрав с собой ратников, ушел.
Я улегся на постель. Никаких конкретных планов или предположений у меня не было. Я не знал, какая мебель в кабинете, да еще и уверенности не было, что искомые документы именно там окажутся. И времени у меня будет не много — часа три-четыре, если брать худший вариант, что легат после приема и бала сразу домой вернется, а не останется ночевать во дворце.
Вернулся Федор. Ратники его как-то сразу посуровели — все-таки дело серьезное, это не в кости играть, баклуши бить.
Стемнело. Федор нервничал. Вида он не подавал, но мерил шагами комнату, щелкал пальцами.
— Пора!
Ратники вышли из комнаты, и вскоре я услышал перестук копыт и погромыхивание колес повозки по булыжной мостовой.
— Георгий, и нам пора! Очень тебя прошу — сыщи эти бумаги. Да, а мешок? — спохватился Кучецкой.
— Уже приготовил.
Мы вышли из постоялого двора и пошли по темным улицам Кракова. Навстречу попалась парочка мужиков, довольно разбойного вида, но связываться с нами они не стали. А может, и опытом горьким научены: чего ждать от русинов — неизвестно, лучше уж своих городских ляхов потрясти. Ну и правильно, зато живыми остались.
Видимо, они это чувствовали звериным своим чутьем и обошли нас стороной.
Мы завернули за угол, Федор придержал меня за руку.
— Вон повозка, там Алексей. Трифон, второй ратник на том углу стоит. Если что не так пойдет — легат раньше времени вернется или еще что приключится — он знак подаст: свистнет или камнем в окно запустит, по обстоятельствам. Так что уши на макушке держи. Коли кто из прислуги обнаружит тебя — не жалей. Тут, брат, большая игра, и ставки высокие, пожалеешь — многими тысячами ратников наших за жалость такую расплачиваться придется. Сам дом легата — вон, на той стороне. — Он показал чернеющий в темноте высоченный особняк с остроконечной крышей и с оконцами в ее скате.