Воин Духа: Воплощение
Шрифт:
– Хотел бы этому у тебя научиться!.. Неужели в твоей жизни никогда не пересекались желания с чувством долга?
– …Нет. В твоих устах долг звучит как тяжкая повинность, для меня же – истинный долг – это радость исполнения. Разве может быть иначе? – Лёке иное восприятие долга показалось невероятно, чудовищно странным. Для нее понятие «долг» было чем-то высшим, великим!.. И служение долгу – истинным счастьем, которое шло из глубинных потребностей души.
– У тебя это так просто. Но в жизни все гораздо сложнее! – Александр был удивлен подобным легкомыслием девушки. – Очень часто
– Приведи пример, иначе быть не может! Долг – всегда счастье!
Замявшись, мужчина выбирал ситуацию. Приводить примеры из собственной несложившейся семейной жизни, которая тяготила… Рассказывать о чувстве долга, которое не давало все бросить… Нет, этого сейчас не хотелось. Сегодня Александр намеревался говорить только о прекрасном. Остальное забыть и притвориться, что «остального» никогда не было и нет.
Поэтому, поразмыслив, Александр выбрал общую тему.
– Хорошо, например, долг каждого юноши идти служить в армию, но далеко не всем этого хочется…
Лёка внутренне усмехнулась. Как подобные социальные схемы удавалось вбить в голову практически всем, просто гениально, просто и гениально! Стараясь не обидеть, девушка осторожно поинтересовалась
– Скажем так. Если бы сейчас перед тобой выступили все главы церквей и в один голос сказали, что теперь вновь вводится десятина и теперь твой священный долг отдавать десятую часть всех доходов церкви, как бы ты это воспринял?
– Как очередное обдирательство…
– А велика ли разница: просто так – отдать часть дохода, или просто так – отдать два года жизни, на рабство это не похоже, а?
– Но так ведь это Родина! – не унимался Александр.
– А то – святая церковь! В чем же разница?
– Все должны идти в армию!
– Кому должны!? – лукаво улыбаясь, спросила Лёка. – Почему все не должны, например, церкви? Кто так решил?
– Общество! – терпение стало покидать мужчину.
– Общество когда-то решило, что царь – плохо, большевики – хорошо, теперь думают: большевики – плохо, президент – хорошо. Мораль общества изменчива, не так ли?
– Так.
– Получается, общество постоянно ошибается, а ты его слушаешь?..
– Так по-твоему, надо жить, на все наплевав!? – от возмущения Александр не находил слов.
– А по-твоему надо быть рабом общества, которое постоянно ошибается?
– И что ты предлагаешь, Лёка?
– …Я предлагаю, прежде всего, научиться уважать себя и научиться мыслить, а не кушать из ложечки то, что предложит тебе общество. Уважать себя и уважать других. Относиться к людям так, как хочешь, что бы они к тебе относились – все это древние истины. И поверь, если бы они соблюдались – в этом мире насилия, войн и горя было бы меньше.
Похоже, такой слишком непривычный подход озадачил Александра. Он сидел и о чем-то думал. Через некоторое время, подняв глаза, он проронил:
– В это что-то есть… Как странно, думал знакомлюсь с красивой девушкой, а познакомился с философом…
Лёка засмеялась:
– Я вовсе не философ. Долго я над этим не думала. Мне это кажется естественным. Есть законы, которые выдумывает человек, а есть законы, по которым создана вселенная. Человеческие законы мы можем принимать
– Но почему вокруг столько войн, разрушений, несчастий… – неужели вселенная так жестока?
Лёка с уважением посмотрела на обожаемого собеседника. Он был прекрасен в своей логике. Немного грустно, с оттенком растерянности девушка произнесла
– Иногда мне снятся сны, и я помню – мир в них прекрасен, справедлив и гармоничен. Но в конце я понимаю, что это только будущее, одно из возможных… и мне становится страшно. И какая-то загадка скрывается за пустотой космоса. Она ждет решения, ждет и боится, что ее забудут. Я просыпаюсь и ощущаю себя одинокой и покинутой, похожей на ту загадку и не могу вспомнить свое имя… И потом я действительно просыпаюсь и… живу, встречаюсь с тобой, смеюсь, тренируюсь, слушаю музыку… И мне кажется еще чуть-чуть… и все… весь мир станет таким же совершенным как во сне!
Лёка закончила. На глаза навернулись слезы. Пережитое было так реально! Она еще никому не рассказывала этих снов. Только сегодня девушка смогла сказать то, что давно ее волновало. Только ему она смогла доверить свою маленькую тайну.
– Александр, – она посмотрела на него затуманенными глазами, – этот мир очень часто жесток, и я совершенно не представляю почему.
Такого душевного трепета Александр не встречал, так тонко ощущать мир во всех его гранях, самых страшных и самых прекрасных проявлениях! Для этого надо иметь душу художника! Он был поражен: как эта юная девушка могла быть такой волевой, невероятно сильной! Гораздо сильнее его – духом… жаждой жизни… верой… и… Одновременно, такой ранимой, чувствительной, воспринимающей любое колыхание реальности каждой клеточкой своего естества!
На протяжении вечера они много говорили, смеялись, иногда спорили. Александр начинал смотреть на мир ее глазами, а потом выдвигал контраргументы. Все было таким разным и необычным, привычные понятия уходили из-под ног!
То ему казалось, что он ее защитник – и его долг оберегать ее от жестокого мира, то неожиданно начинал вживаться в роль внимательного слушателя, жадно внимающего мудрость своего учителя…
Под конец вечера Александр совсем запутался. Все, что он знал, это то, что больше не сможет ее не видеть, не сможет запретить себе встречи с ней. Она стала для него глотком воздуха в горящей пожарами атмосфере его реальности.
Машина остановилась у подъезда. Как всегда, птичкой, Лёка выпорхнула на дорожку. Александр вышел вслед за ней. Не в силах произнести ни слова мужчина нежно взял ее руку и поднес к губам. Большего он не смел. То прекрасное, что возникло между ними, требовало времени, чтобы набраться сил и распуститься в прекрасном цветке. Наконец, он спросил, жадно всматриваясь в каждую черточку ее лица:
– Когда… ты для меня… будешь свободна?
– Я бы хотела всегда! Но… ты прав, мы живем в обществе, это влияет… – грустно помолчав, Лёка добавила: – Как только все будет улажено с Гольбергом. – И уже задорно улыбнувшись, спросила: