Воин и чародей
Шрифт:
– Ага, значит, вот что! Ты выбрал сторону, которая с виду сильнее, даже не подумав, праведная это сторона или нет? Послушай, я довольно видел в Свинхагахалле, чтобы убедить тебя, насколько лучше нам в Хравнборге. Видел ли ты, чтобы там кто-то голодал или замерзал до смерти? Разве Хальвдан ел мясо, когда не было мяса для его воинов? Может, в его доме и нет изобилия, но и низостью там не пахнет. А Свинхагахалл, Сигурд, насквозь провонял низостью, и меня поражает, что ты не чуешь этого.
Сигурд раздражался все сильнее, особенно когда понял, что возразить тут нечего. Бьярнхард правил своими подданными так, чтобы те не могли выжить без его поддержки. Такой обычай сулил неисчислимые
– Послушай, Микла, – сказал он, – не понимаю, зачем ты тратишь здесь попусту время? Я с тобой не уйду, а силой ты меня не уведешь, пока у меня есть вот это. – Он угрожающим движением наполовину вытащил из ножен меч.
– Вот как? – Микла ожег его гневным взглядом. – Сигурд, ты простой скиплинг, а я уже почти что полноправный маг. Бьюсь об заклад, что я мог бы увезти тебя туда, куда я сочту нужным, – а я намерен доставить тебя и Рольфа в Свартафелл, как бы ты ни брыкался и ни валял дурака! Времени у нас мало, так что ступай будить Рольфа и собирайтесь в путь. Я уже заседлал ваших коней – они ждут.
Сигурд встал и обнажил меч.
– Вот мой ответ! А теперь лучше убирайся, пока я не разозлился настолько, чтобы и тебя не прикончить. – Микла поднял посох.
– Я вижу, тебе понравилось убивать друзей? Вошел, так сказать, во вкус?
Ну-ка убери меч, или я расплавлю и его, и твою руку без всякого сожаления!
– Слова истинного друга! – с издевкой заметил Сигурд. – Нет, Микла, я хорошо знаю, кто мои друзья, и ты к ним не относишься.
– Отношусь, болван, только ты слишком туп, чтобы это понять! – огрызнулся Микла.
Сигурд вспыхнул от ярости, поняв, что ничего в жизни он так не хотел, как прикончить Миклу.
– Таких слов не прощают, – сказал он и нанес удар… но Микла, наученный примером Хальвдана, отпрянул и увернулся от меча. Сверкающее лезвие пронзило лишь его плащ.
Микла перепрыгнул через стол и занес посох, приготовясь произнести заклинание. Сигурд хотел было прыгнуть за ним… но тут его затылок словно взорвался, он проковылял шага два по странно накренившемуся полу и рухнул навзничь. Зала головокружительно завертелась перед глазами, и из этой круговерти возникло озабоченное лицо Рольфа.
– Как ты, Сигги? Я тебя не слишком сильно ударил?
– Нет, ничего, все в порядке, – хрипло прошептал Сигурд, чувствуя, как на затылке стремительно растет изрядная шишка. Он укоризненно глядел на Рольфа.
Наконец Сигурд с трудом поднялся на четвереньки и даже не смог возмутиться, когда Микла, что-то злобно ворча, схватил его меч, вложил в ножны и сунул за пояс. К тому времени, когда Сигурд сумел кое-как подняться на ноги, Рольф уже затолкал их пожитки в две седельные сумы, стащил для Миклы красивый плащ и новые сапоги и завладел доброй половиной завтрака, накрытого для Бьярнхарда. Он набросил на плечи Сигурда плащ, стараясь не зацепить свеженькую шишку, и объявил:
– Мы готовы, Микла. Пошли!
Рольф и Микла с двух сторон взяли Сигурда за руки, вышли из зала и по длинному темному коридору вышли наверх, где одинокий часовой возился со скудным костерком и даже не глянул на троицу, важно прошествовавшую мимо.
Стражи на укреплениях подступили было к ним с расспросами, но Микла в ответ что-то раздраженно рявкнул, как и подобало важной персоне, и дал шпоры коню.
Они скакали галопом в медленно светлеющую мглу. И когда уже минуло за полдень, стало понятно – теперь их никто не сможет догнать. Микла и Рольф ликовали. Сигурд все еще дулся, тем более что каждый поворот головы напоминал ему о коварстве Рольфа.
Первым делом Сигурд потребовал у Миклы свой меч, но Микла ответил:
– Я спрятал его туда, где он не сможет причинить беды. На самом деле, Сигурд, тебе не слишком хочется получить этот меч обратно. Я прочел начертанные на нем руны – клинок проклят для каждого, чья рука сожмет его рукоять. «Три предательства я свершу»– вот что на нем написано. Это руны двергов; видимо, доккальвы схватили кузнеца-гнома и заставили его выковать им волшебный меч, а он этим проклятием отомстил, как мог. Гномы, в общем-то, славный народец, но обиды они помнят вечно. Когда доберемся до Свартафелла, попросим Бергтора уничтожить меч, чтобы никто больше не погиб из-за проклятия.
Сигурд вздохнул и уставился на огонь, на котором готовился скудный завтрак.
– Я не часто в этом признаюсь, но так оно и есть – я осел. Йотулл и Бьярнхард все подстроили, чтобы заманить Хальвдана в Свинхагахалл, а там оказался я вот с этим мечом и убил его.
– Да, – сказал Микла, – Бьярнхард позаботился, чтобы нужная весть достигла Хравнборга. Хальвдан подозревал ловушку, но, я уверен, никогда бы не подумал, что это окажешься именно ты. Не могу винить тебя во всем… но тебе будет трудненько оправдаться. Надеюсь, то, что хранится в этой шкатулке, окажется чудом из чудес, – иначе как возместить гибель Хальвдана?
Рольф упрямо натягивал отсыревшие сапоги.
– Я все ломаю голову, где же Йотулл. Гонится он по-прежнему за теми, кто унес Хальвдана, или же следует по пятам за нами? Какая добыча покажется ему ценнее – или доступней?
Никто не ответил на этот вопрос, но ни о чем другом они не могли думать, когда сели на коней и снова тронулись в путь сквозь непроглядный мрак. Впрочем, солнце с каждым днем всходило все раньше и дольше задерживалось на небе, отчего тролли явно пали духом, а погоня из Свинхагахалла наверняка отставала. В холодные морозные ночи путники различали топот копыт по камням за несколько миль от стоянки, и Микла лез из кожи, чтобы чарами сбить со следа доккальвов. Он нагонял такой густой туман, что дышать в нем было почти невозможно, будоражил метели и пургу, чтобы запорошить след и сбить с толку погоню. Он сотворял миражи, к примеру ярко освещенный дом, из которого доносилось веселое пение; доккальвы метались от горы к горе, прежде чем догадывались, как легко обвели их вокруг пальца. Лучшим миражом Миклы была расселина, которая отделяла доккальвов от их добычи, и они подолгу метались вдоль края, пытаясь обойти расселину или хотя бы перебраться через нее. Сигурд глядел на Миклу с новым уважением, особенно когда тот сотворил в небе небывалое огненное зрелище, чтобы у преследователей не хватило духу идти за ними дальше.
Одно только обстоятельство никак нельзя было поправить магией. Скудный запас пищи приходил к концу, а, судя по картам Миклы, они едва преодолели четверть пути до Свартафелла.
– Почему бы тебе не наколдовать нам еды? – ворчливо заметил Сигурд как-то вечером, когда все трое, промокшие и приунывшие, с пустыми желудками, сгрудились в лавовой пещере. Снаружи лил шумный весенний дождь.
Микла покачал головой:
– Даже если б я это и сделал, пользы для нас никакой. Наколдованная еда не насыщает. Сделаем лучше вот что: будем останавливаться в усадьбах и хуторах по дороге и трудиться за пропитание. Среди других альвов Йотуллу будет труднее отыскать нас заклинаниями. Мы совсем немного свернем к западу и через два дня доберемся до усадьбы под названием Туфнавеллир.