Воин и Маг
Шрифт:
Пробормотав несколько слов на непонятном древнем языке, некромансер выбросил вперёд руку, и – о ужас! – на его палец, спикировав из бездны неба, устремился нетопырь. Повис вниз ушастой головкой, смешно уцепившись коготками, и только беспокойно иногда шевелился. Девушка, вынырнув лицом из ворота пахнущей лавандой ночнушки, смотрела во все глаза, и эта острастка пополам с восторгом даже начали ей нравиться.
А там дела пошли уж вовсе непонятные. Чернокнижник назидательно наставил на зверька палец другой руки.
– Я закрывать окно не буду, ибо люблю свежий воздух. Но – чтобы твои приятели дежурили всю
Зверёк встрепенулся, пискнул словно мокрым пальцем по стеклу и, сорвавшись с пальца своего повелителя, бесшумно канул в ночь. То ли от этого звука, то ли от бодрящей свежести в спальне, Изабелла покрылась мурашками, поёжилась и всё-таки решилась посмотреть на кровать. А не найти ли там укрытие?
– Нянюшка, забери это тёплое одеяло и замени более лёгким. Покрывалом, что ли, – распорядился Valle, обернувшись, – Холода-то давно кончились…
Старушка, чуть заметно пожав сухонькими плечами, повиновалась. Девушка тут же испуганной и замёрзшей мышкой скользнула в атласную негу постели. Свернулась в клубочек, а затем, согревшись, стала проваливаться в зыбкий и призрачный, навеянный зельем сон.
Когда её супруг забрался на свою половину постели, Изабелла настороженно вынырнула из ласковых объятий забвения. Испуганно ворочаясь, соорудила из складок перины непреодолимый вал меж собой и Им, и наконец заснула чуть успокоенная и с мыслью, что глядишь – ещё пару дней пожить удастся.
Однако через пару квадрансов спящая девушка продрогла. Сонно порыв носом в поисках тепла, обнаружила что-то пусть не такое мягкое, как подушка, но зато приятно тёплое. Несмело залезла головой под руку и, не отдавая себе во сне никакого отчёта, положила голову на плечо супруга. Поворочалась, удобнее устраиваясь возле уютного источника тепла.
Серебристая луна бесстрастно осветила лёгкую улыбку, промелькнувшую на лице спящего Valle, и детскую безмятежность сладко уснувшей Изабеллы. И только летучие мыши трудолюбиво и бесшумно отлавливали ночных насекомых, залетая иногда в растворённое окно на втором этаже замка.
Глава 11
Чвирр-линк!
Где-то в ослепительной синеве неба, невидимый отсюда жаворонок самозабвенно заливался своей немудрёной песенкой, порхая над зелёно-сизым полем спеющей пшеницы. На миг он прервался, настороженно заметив проезжавших по идущей вдоль границы леса и поля дороге двоих всадников, а затем снова восхитил округу своими оглашенными трелями.
Позади осталась столица Полночной Империи, седьмицу, по меткому выражению барона Трамма «стоявшая на ушах». Трезвого в эти дни найти было труднее, нежели девственницу в Весёлом квартале. А всё по причине пышной и торжественной женитьбы принца Яна, да не на ком-нибудь, а на дочери одного из вождей неспокойной и вечно мятежной юго-западной провинции. Справедливости ради стоит отметить, что его невеста – донья Эстрелла, урождённая Кейрос – покорила всех. Внешностью, достойной кисти лучших живописцев, живым и ясным умом, а главное – искренним чувством к наследнику престола.
Вспомнив о том, что они с принцем Яном, его молодой супругой вытворяли за компанию с друзьями и родственниками, едущий рядом с молодой женой, леди Изабеллой, Valle
Он оглянулся – далеко ли отъехали от пригородов столицы. Коль скоро торжества закончились, баронет за полдня развёз своих родных по их замкам, настояв на своём желании «попутешествовать с молодой супругой наедине». Родня было встала на дыбы, но баронесса Амалия, коротко пошептавшись со счастливой и до сих пор чуть пьяной от радости маркизой Сен-Лоран, мгновенно, буквально парой взглядов, утихомирила всех. Над тем, как маменька ухитряется вытворять такие штучки, баронет ломал голову частенько. Ведь даже грозный Император поспешил встать с трона и склониться в изысканнейшем поклоне, когда она, блистая, вошла в Изумрудную залу дворца, почтив всех своим присутствием. Ох, маменька…
Как бы то ни было, приятное закончилось, впереди лежала долгая дорога, то есть полезное. Valle решил не идти «скорой тропой», ибо спешить было решительно некуда, а отношения со вновь павшей духом молодой симпатичной супругой надо было выяснять. И желательно без жертв.
Закрутить роман с какой-нибудь красоткой, добраться до её тайн и прелестей (а там, чем нелёгкая не шутит – и до её сердца) это было не в новинку, да и не так уж и трудно, между нами-то говоря. Но тут был случай крайне запущенный.
«Да что я, в самом деле?» – мимоходом подумал Valle, тихонько покачиваясь в седле, – «Ещё не хватало испытывать проблемы общения со своей собственной женой!»
– Изабель, – сказал он вслух как можно мягче, своим мурлыкающим голосом, от которого такзагорались глазки иных прелестниц, – А ведь мы с тобой почти что товарищи по несчастью.
«И за каким же поворотом дороги меня начнут мучить и терзать демонами?» – гадала втихомолку несчастная девушка, выросшая в глуши на бабушкиных сказках и рыцарских романах. Слова мужа застигли её врасплох, однако, собравшись с силами, бедняжка сумела кое-как ответить.
– Что вы имеете в виду, мой господин?
Недомогание её давно прошло, и Изабелла опять втихомолку терзалась и проклинала свою судьбу, матушку и всех богов, которых только и могла припомнить её головушка, пока пыльная дорога уплывала назад, глухо отдаваясь под копытами лошадей.
– Ты. Наедине – ты, – заметил Valle, легкомысленно вильнул в пшеницу и сорвал пару стеблей изумительного, чисто-синего цветка. Добавил к уже почти законченному венку из одуванчиков, который его научила плести непоседливая сестра, Натали. В свою очередь, её научили деревенские девчонки во время бесконечных девичников-посиделок на лугу. Ловкие пальцы баронета закончили плетение, и он незаметными прикосновениями пяток подвинул своего лениво трусящего жеребца вплотную к кобылке леди.
– Это, разумеется, не приказ сеньора, это просьба. Ты, если наедине. Да и в мыслях тоже.
И – неожиданно протянул руку, снял с головы девушки плетёную с жемчугами сеточку, поддерживавшую красивую и строгую причёску знатной дамы. По правде сказать, эта причёска изрядно стягивала волосы и от этого, да ещё и от езды почти по жаре, потихоньку начинало ныть в виске. Изабелла неосознанно встряхнула головой, отчего её тёмно-русые, с медной рыжинкой волосы роскошной волной разметались по плечам.