Воин кровавых времен
Шрифт:
—Такой старик, как я?
Так мужчине приходилось осмеивать собственную удаль, чтобы добиться честной сделки. Тот, кто был беден, жаловался, что стар, у него плохо стоит, и так далее. Эсменет как-то сказала, что мужчины, которые высокого мнения о себе, обычно плохо торгуются — в чем, собственно, и был весь смысл. Шлюхи никого так не ненавидят, как мужчин, которые приходят, уже веря в ту ложь, которую скажут женщине. Эсми называла таких — симустарапари, «те, кто брызгает дважды».
Галеотка
Голос у нее вдруг сделался тоненьким.
—Как Басвутт… Сильный! Может, два серебряных раза?
Ахкеймион рассмеялся, стараясь не смотреть на ее пальцы. Земля начала медленно вращаться. На миг девушка показалась бледной и тощей, словно рабыня, с которой дурно обращаются. Циновка, на которой она лежала, на вид была достаточно грубой, чтобы врезаться ей в кожу… Он слишком много выпил. «Ничего не слишком! Просто достаточно…» Земля остановилась. Ахкеймион сглотнул, кивнул в знак согласия, затем вытащил из кошелька две монеты.
— А что означает «Басвутт»? — спросил он, роняя серебро в подставленную ладошку.
— А? — отозвалась она, победно улыбаясь.
Девушка с поразительной быстротой спрятала два блестящих таланта. «Интересно, что она купит?» — подумалось Ахкеймиону. Галеотка взглянула на него большими глазами.
— Что это значит? — повторил он помедленнее. — «Басвутт»…
Девушка нахмурилась, потом хихикнула.
— Большой медведь…
Она была грудастой и созревшей, но что-то в ее поведении напоминало Ахкеймиону маленькую девочку. Простодушная улыбка. Бегающий взгляд и подрагивающий подбородок. Ахкеймион почти ожидал появления сварливой матери, которая примется костерить их обоих. Интересно, а это тоже часть представления, как и бесстыдное поддразнивание?
Сердце гулко забилось у него в груди.
Ахкеймион опустился между ее ног, на уровне ступней. Галеотка извивалась и корчилась, словно готова была кончить от одного его присутствия.
— Трахни меня, Басвутт, — выдохнула она. — Басвууутт… Трахни-меня-трахни-меня-трахни-меня… Ну пожааалуйста…
Ахкеймион качнулся, выпрямился, засмеялся. Начал стягивать одежду, нервно поглядывая на прохожих, движущихся мимо занавески. Они шли так медленно, что он мог бы плюнуть им на ноги.
— О-о-ох, какой большой медведь, — заворковала галеотка, поглаживая его член.
И вдруг все его опасения испарились, и какая-то часть сознания возликовала при мысли, что на него смотрят. Пускай смотрят! Пускай учатся!
«Всегда наставник…»
Хохотнув, Ахкеймион ухватил галеотку за узкие бедра и потянул к себе.
Как он жаждал этого момента! Заняться распутством с незнакомкой…Наверное, ничего нет слаще нового персика!
Ахкеймион дрожал! Дрожал!
Она стонала серебром, кричала золотом.
И через связанные тряпки Ахкеймион увидел Эсменет.
— Эсми! — звал Ахкеймион, продираясь через толпу. Позади что-то кричала галеотка — он не понимал что.
Он снова на миг разглядел Эсменет; она быстро шла вдоль ряда факелов перед пологом ятверианского лазарета. Высокий мужчина, щеголяющий спутанными косами туньерского воина, держал ее за руку, но похоже было, что это Эсменет ведет его.
— Эсми! — крикнул Ахкеймион, подпрыгивая, чтобы его было видно из-за людской стены.
Но Эсменет не обернулась. — Эсми! Постой!
Почему она убегает? Она увидела его с той проституткой? Но коли так — что она сама тут делает?
— Черт подери, Эсменет! Это я! Я!
Обернулась ли она? Слишком темно — не разглядишь…
На долю секунды Ахкеймион даже задумался, не воспользоваться ли ему колдовством: он мог бы при желании ослепить всю округу. Но, как всегда, он чувствовал небольшие сгустки смерти, рассеянные среди толпы: Люди Бивня, носящие при себе фамильные хоры…
Ахкеймион с удвоенной силой принялся проталкиваться сквозь толпу. Кто-то ударил его, да так, что зазвенело в ушах, но Ахкеймиону было все равно.
— Эсми!
Он заметил, как Эсменет потянула туньерца в еще более темный проход. Ахкеймион выбрался из скопления народа и со всех ног припустил за ней. Но замешкался прежде, чем нырнуть во тьму, — его вдруг пронзило предчувствие беды. Эсменет здесь? В Священном воинстве? Не может быть.
Ловушка? Мысль как удар ножа.
Земля снова начала вращаться.
Если Консульт мог подделать Скеаоса, почему бы им не подделать и Эсменет? Если они знали об Инрау, то почти наверняка знают и о ней… Есть ли более надежный способ одурачить безнадежно влюбленного колдуна, чем…
«Шпион-оборотень? Я гонюсь за оборотнем?»
Перед мысленным взором Ахкеймиона предстал труп Гешрунни, выловленный из реки Сают. Убитый. Поруганный.
«Благой Сейен, они забрали его лицо». Не могло ли то же самое произойти с…
— Эсми! — прокричал он, кидаясь во тьму. — Эсми! Эсс-ммиии!
По счастью, она остановилась вместе со своим спутником в свете единственного факела. Ее то ли встревожили крики, то ли…
Ахкеймион остановился перед ней, лишившись дара речи.
Его шатало.
Это была не она– карие глаза чуть поменьше, брови чуть повыше. Почти такие же, но… Почти Эсменет.
— Еще один ненормальный, — фыркнула женщина, обращаясь к туньеру.
— Я думал… — пробормотал Ахкеймион, — Я принял вас за другую.
— Бедная девушка, — насмешливо произнесла женщина, поворачиваясь к нему спиной.
— Погодите! Пожалуйста…
— Что — пожалуйста?
Ахкеймион сморгнул слезы. Она выглядела такой… такой близкой.