Воин-паразит: Стать человеком
Шрифт:
— В любом случае, нам этого не узнать… — в этот миг, ушастый посмотрел на подозрительно притихшую Глорию, чей подбородок чересчур надулся.
— Буэ-э-э!
— …никогда, — закончил фразу Энас в ту секунду, как к его ногам, на горке из зловонной рвоты, причалил отключившийся кочевник.
— Твою налево! — выругался паразит, хватаясь за меч.
Прямо на его глазах, три отрубленных пальца, затерявшиеся в листве, притянулись к руке кочевника и буквально встали на свои места. Прислушавшись, троица уловила хрип захлебнувшегося
— Этот парень определённо живуч, — произнёс паразит и взял в руки цепь.
* * *
Он не видел снов уже лет пятнадцать. А всё потому, что его тело не нуждалось во сне, так же как и в еде, и воде. Лишь иногда, когда его противникам удавалось вырубить его, он погружался ненадолго в забвение.
Поначалу, становилось легче. Он лежал на шкурах в объятиях молодой жены. Вдоволь отдохнув, он, одевшись и сделав глоток кумыса, покидал свой шатёр. Там, его встречали поклоном верные каэраги, а в ногах, стараясь запутать отца, носились малыши.
Уже три сотни лет он был лучшим воином племени, при том, что ни на день ни постарел с тех пор, как перешёл на шестой уровень. Он давным-давно одолел своих врагов и обеспечил своему аулу постоянное место жительства. Оставалось лишь наслаждаться жизнью и изредка доставать меч из ножен, дабы не дать ни ему, ни себе заржаветь.
А потом пришли они…
Люди в чёрных доспехах и плащах. И было их великое множество. Вероятно, больше чем всех тех, кого он когда-либо одолел. Они разбили в пух и прах лучших из каэраги, сожгли шатры с их семьями, а выживших пленили.
Даже его, лучшего из лучших поставили на колени всего одним ударом. Его Тельмус был разбит, а энергетическое тело уничтожено и казалось, он должен был умереть, но нападавшие решили провести опыты над поверженными кочевниками.
Они поселили в его душе паразита, что не давал ему умереть и хотели захватить его разум, дабы он воевал под их флагом. Но он бежал… Бежал, оставив позади разорённый аул.
Лишь меч и одежда остались при нём, что также не поддавались разрушению, после ужасной процедуры. И он поклялся мстить, покуда будет биться его сердце.
Вот только оно не билось. Да и кровь практически не хлестала из его ран. Через семьсот лет он заметил, что вопреки тому, что он деградировал до «ничтожества» и даже отжил отведённый «Спириту» срок в тысячу лет — он до сих пор… существует.
Он был обречён на вечные мучения. Каждый раз, когда его пронзали, разрывали на части, съедали и проворачивали в мясорубке — он восстанавливался. Медленно, мучительно, но через пару тысяч лет он и к этому привык. Однако стоило ему испить воды или еды, как его тело ломалось в страшных судорогах, а жажда и голод лишь усиливались.
Но и с этим он сумел смириться.
Единственное, что не давало покоя его ни живому,
* * *
— Кошмары мучают? — спросил Эспен, заметив, что таинственный мечник просыпается.
Услышав голос соперника, кочевник тут же дёрнулся с места, как вдруг осознал, что прикован зачарованными цепями, а рядом с его шеей крест-на-крест вбиты два коротких меча.
— Ну-ну! Куда ты так рвёшься? Можно же и без головы остаться, — хмыкнул паразит, рассматривая катану. — Великолепная работа. Не силён в кузнечном деле, но тот, кто создал этот клинок вложил в него нечто большее чем годы усилий. Он поместил туда частичку души…
— Больно ты разговорчивый, как для рукотворного монстра! — рявкнул очнувшийся с концами киренеец.
— Ты напал на меня, потому что думал, что я связан с культом Аммаста? — поинтересовался Эспен.
— Будто это не так! — сплюнул немёртвый, продолжая тщетные попытки разорвать путы.
— Ну… частично, оно и так. Это тело я похитил из-под носа у Патриарха. Но вообще-то я… паразит, — пожал плечами герой и уставился аметистовыми глазами в пустые серые. — От тебя тоже исходит тёмная энергия. Твои беды тоже от культа? Уверен, мы чувствуем друг друга так хорошо именно по этой причине.
— Не пытайся заговорить мне зубы, чудовище, — уже более спокойно произнёс мечник, но всё ещё с презрением.
— Ты сам видел — я использовал заклинания основанные на энергии Тельмуса, а не какой-либо другой. Но моё естество также проклято как и твоё.
Можешь мне не верить, но цели у нас одинаковые. Я уже несколько лет охочусь за этими…
— А-ха-ха-ха! — ни с того, ни с сего рассмеялся кирениец. — Отродье Аммаста, что охотится на других его отродий?! Не придумать что-то получше, уродец?!
— Как думаешь, будь я из культа, увязались бы за мною неко, человеческий маг и Болотная Дьяволица? Стали бы они меня защищать?
— Я веду свой поход, — посерьёзнел безымянный, — уже восемь тысяч лет… И за это время, я видел различных трюков от аммастцев больше, чем волос на конском хвосте! Эти уроды могут подчинить кого угодно и что угодно! Они могут создавать богомерзких чудовищ в своих казематах, оживлять неживое и умертвлять то, что умереть не может!
Они создали меня! И они же от меня и падут!
— В таком случае, — Эспен придвинулся к собеседнику, — возьми свой меч и продолжай делать это дальше, — протянул он кочевнику его меч.
Мужчина замер, в пустых глазах на миг загорелась искра удивления. Эспен разрубил цепи его же катаной и щупальцами вытащил мечи из дерева.
— Только делай это не на моём пути, иначе я найду способ убить тебя раз и навсегда, — с этими словами, вложив катану в ножны, герой протянул её кочевнику.