Воин поневоле
Шрифт:
– За такие вещи приходится платить, вот увидишь, – усмехнулся мальчик. – Стоит тебе пройти мимо, и каждый жулик начнет точить нож. Каждый воин захочет вызвать тебя на поединок, чтобы его заполучить.
Такая перспектива радовала мало, особенно если учесть, что воины выполняют обязанности полицейских.
– Да, конечно, – осторожно сказал Уолли. Интересно, что боги сделают с ним, если меч украдут? – Первый же претендент его и получит. Я лучше обращаюсь с бильярдным кием, чем с таким оружием. Я ведь не воин, господин.
– Я обещал, что у тебя будет искусство Шонсу, – ответил мальчик и оторвал еще
Уолли ничего не сделал, но меч оказался у него в руке. Он так и остался произведением искусства, но, кроме того, теперь он превратился в непревзойденный инструмент – не только да Винчи, но и Страдивари. Он стал на удивление легким. Уолли вскочил на ноги и взмахнул мечом.
Стойка…
Выпад…
Парирование…
Ответный удар!
Уолли твердо держал меч в руке. В этом оружии гармонично сочетались и гибкость, дающая силу, и прочность, благодаря которой клинок оставался острым. Таким мечом можно бриться, но Уолли это уже не понадобится. Невероятное совершенство конструкции, исполнения и материала; он примерно на палец длиннее, чем обычные мечи, и таким образом достигается равновесие между клинком и изысканно украшенным эфесом. Большая длина не портит оружия, потому что металл, из которого оно сделано, очень прочный. У Уолли длинные руки, ему легко будет вынимать меч из ножен, и благодаря этому Шонсу станет еще более опасным противником. Сами собой на ум ему пришли слова из четвертой сутры, которая называется «О том, как обращаться с мечом»: «В мече заключена жизнь воина и смерть его недругов».
Уолли замер и в удивлении уставился на мальчика, который сидел на скале, скрестив ноги. Всего существует тысяча сто сорок четыре сутры, и он теперь может процитировать любую. В них содержалось все, что ему необходимо было знать…
Он стал воином седьмого ранга.
– Господин мой, но это – великое чудо.
Малыш, как и полагается малышу, захихикал.
– Да, такой шанс выпадает редко. Но я тебя предупреждаю – этот меч не вечен. Он не наделен волшебной силой. Его можно сломать или потерять, он, как и ты, смертен. Я дал тебе искусство и знания Шонсу, но не более того. Кто-то может оказаться сильнее.
Уолли пристегнул ножны, точным движением вложил в них меч и закрепил все пряжки. Доспехи сидели великолепно. По всему телу разлилась спокойная уверенность, и он вдруг понял, что сможет наслаждаться этой необычной, но замечательной новой молодостью, силой и своим искусством. Его страх перед божеством исчез, осталось только настороженное уважение. В первый раз за все это время, с тех пор, как он проснулся в маленьком домике, Уолли думал о будущем с удовольствием. У него появились даже кое-какие соображения относительно семи мечей на лбу – это примерно то же самое, что герцог в средние века. Ему предстояло насладиться этим Миром. Неудивительно, что бог спросил его, сможет ли он справиться с такой властью. Любая власть развращает! Жители города показали свое отношение к воинам седьмого ранга. – Господин, позвольте принести вам эту клятву! – сказал Уолли, возбужденный такими мыслями.
– Эту клятву приносят не мне! – резко оборвал его мальчик и вскочил на ноги. – Но я могу ее засвидетельствовать. Начинай.
И вот Уолли опять достал меч. Он поднял его над головой и поклялся во всем следовать заповедям воинов. Эти древние строки
– В чем мое задание, господин? – спросил он.
Мальчик опять уселся на камень, свесив ноги над бездной внизу. Какое-то время он молчал, пристально глядя на Уолли.
Потом заговорил:
Брата своего найди – И мудрее стань в пути.
Верь – сильные падут, Если войско будет тут.
Это станет всем уроком, Всем, которые придут.
Меч верни, ведь он не твой, – Так предсказано судьбой.
Некоторое время оба молчали.
– Но… – Уолли не успел закончить.
Мальчик рассмеялся.
– А ты думал, тебе прикажут убить дракона или подавить восстание, или еще что-нибудь в этом роде, да? Твое задание гораздо важнее.
– Но, господин, я не понимаю!
– Конечно нет! Я как дельфийский оракул, такая у богов традиция.
Уолли опустил глаза; вся его недавняя радость увяла. Почему, если даешь человеку задание, не сказать, в чем именно оно состоит? Уолли видел только одну возможную причину – бог не доверяет ему. Но в чем он сомневается – в его мужестве или честности? Дернув шеей, Уолли поднял голову и посмотрел в смеющиеся глаза мальчика, который стоял немного выше, чем он сам.
– Это то же самое, что вера, – сказал мальчик мягко. – Ты будешь делать выбор самостоятельно. Богам дороже великое деяние, совершенное по собственной воле, чем то, что сделано по приказу.
Для Уолли это прозвучало не очень убедительно; словно одно из правил игры, в которую он еще не научился играть. Мальчик прочел его мысль, нахмурился, а затем рассмеялся.
– Иди и будь воином, Шонсу! Будь честным и доблестным. Наслаждайся жизнью, ибо Мир открыт для тебя. Задание ты узнаешь. В свое время ты разгадаешь мою загадку.
– Я должен быть правителем храма, как хотел того жрец?
– В храме давно пора хранить овощи, – фыркнул мальчик. – Такие, как Шонсу, там не нужны. – Его взгляд, казалось, проник в самую душу Уолли. – Это все равно, что сделать Наполеона Бонапарта королем Эльбы.
– Но вы говорили о брате, – возразил Уолли. – У меня есть искусство и язык, господин, а как же все остальное? Дом, семья? Я не знаю, с чего начать, и не знаю даже, как выглядит мой брат. Я буду все время ошибаться, делать не то, что нужно, неправильно вести себя за столом…
Мальчик опять залился звонким смехом.
– Кто посмеет упрекнуть Седьмого в том, что он не умеет вести себя за столом? Если бы я дал тебе все, что было у Шонсу, ты стал бы Шонсу и совершил бы те же самые ошибки. У тебя другой образ мыслей, и мне это нравится. Дорогу тебе покажут.
У Уолли отлегло от сердца.
– Значит, надо ждать новых чудес?
– Не забывай того, что я говорил о чудесах, – мальчик нахмурился. Боги совершают чудеса, когда захотят, очень редко, когда их просят, и никогда – по требованию. Хонакура – хороший человек, ему можешь доверять Пусть он расскажет тебе историю из семнадцатой сутры. Это как раз для тебя. – Он улыбнулся своим мыслям, а Уолли подумал о том, что сейчас, возможно, совершилось чудо и в этой сутре появилось что-то новое. Но спрашивать он не собирался.