Воин Пустоши
Шрифт:
Бандитов никто не преследовал. Жители озера, увидев, что окружены — сзади на них наезжали вражеские машины, спереди мчались, издавая боевые кличи, людоеды, — побежали в разные стороны, рассыпаясь по мосткам.
— Вот так! — Макота вытащил из кармана трубку и стал набивать ее, потом, приставив одну руку ко рту, проорал: — Назад! Все назад! Уезжаем!
Раскурив трубку, он полез обратно в самоход, на ходу приказав Захару:
— Давай в сторону Моста, версты три отъедем, там станем за холмами. За той равниной с трещинами, где на нас кочевые насели, помнишь?
«Панч»
— Хозяин, ты зачем стрелял, я ж слезть еще не успел?
Атаман с Захаром разом обернулись.
— Стопорик! — вскричал Макота удивленно. — Да ты никак заикаться перестал!
Бывший заика разинул рот. Скосил глаза книзу, выпятил губы, будто хотел разглядеть их, и провел по ним ладонью.
— Пе… перестал? — неуверенно спросил Стопор и повторил по слогам. — Пе-ре-стал. Точно, перестал! Перестал! Вашу мать — перестал!!!
— Ладно, молодец, заткнись теперь, — велел атаман. — Захар, на дорогу гляди.
Высунувшись из дверцы, он прокричал подъехавшему Вышибе:
— Слышь, вперед гоните! Но глядите, чтоб там никаких этих медуз не было, да катраны чтоб не напали или кто тут еще у вас водится! За холмами теми встанем, ясно тебе?
Вышиба кивнул, подведя ящера еще ближе к самоходу, схватился одной рукой за подножку и спросил:
— Куда ехать? За холмы, дальше куда?
— Куда, а? — Макота ухмыльнулся. — На Мост едем! Меня там как-то обидели крепко… ну вот теперь посмотрим, кто кого обидит!
Глава 9
Ночью с летящего на порядочной высоте «Крафта» была хорошо видна широкая полоса огней на горизонте со стороны Херсон-Града. Термоплан приближался к нему, и огни будто растекались по черной степи. В кабину начал проникать дым — со стороны города ветер нес жаркое дыхание пожаров.
— Что там происходит? — пробормотала Макс.
Все они вглядывались в ночную темень, подсвеченную багровыми сполохами, только Крючок оставался на койке в кормовой части гондолы — то ли дремал там, то ли безучастно таращился в потолок. Кажется, ему ночные огни были безразличны. А вот Турану передалось общее волнение — он видел, что остальные всерьез встревожены, и беспокоился вместе с ними.
— Подлетим ближе, узнаем, — произнес Ставро.
Ни вопрос, ни ответ не имели смысла, просто молчать было невмоготу.
Чадящая огненная полоса стала распадаться на отдельные очаги пламени и света — горели большие костры, светили прожектора. Вверх подымалась стена дыма, озаренная снизу красным. Когда подлетели ближе, стало понятно: огни выстроились дугой, а за ними есть другие источники света, разбросанные по большому пространству.
Время от времени лохматые комья пламени взмывали над пылающей дугой и уносились в дымную тучу, чтобы рухнуть где-то внутри нее.
— Осаждают Херсон, — сделал вывод Белорус. — Обстрел идет, значит, город не взят. Вот эта дуга — лагерь тех, кто напал, а дальше город кое-где горит.
— Херсон-Град большой, — заметил Ставро. — Управитель Альб нанял отряд омеговцев, чтобы поддерживать свою власть. Кто же может напасть на них?
— Гетманы из Инкермана, — ответила Макс. — Больше некому.
— Пожалуй, что так, — согласился бородач. —
Ставридес, увеличив обороты, развернул термоплан, и «Крафт» полетел вдоль вытянувшегося полукругом лагеря осаждающих. Огненная линия проплывала вдоль правого борта. Туран вовсю глядел наружу, пытаясь разобраться, как ведутся большие сражения.
Снова раздался гулкий низкий звук — в дымное небо взмыл огненный снаряд.
— Что это?
— Паровая катапульта, — ответил Ставро, переступая с ноги на ногу. — Город обстреливают зажигательными снарядами.
Туран вспомнил: у Ставридеса в городе женщина. Вот почему бородач переживает.
— Ага! — подхватил Белорус. Этому все было нипочем. — Летит такой бочонок, огонь пылает, а потом — бац! На куски! Брызги огненные во все стороны! Инкерманцы — варвары, такой техникой давно никто не пользуется, в Харькове и в замке Омега теперь делают куда более действенные штучки. А эти — прямо как мутанты дикие, дерутся чем попало. Зато их много, а в Херсоне и такого оружия нет. Новый-то управитель запретил населению вооружаться, верно, Макс?
— Да, — согласилась она, — Альб Кровавый разогнал Совет, созданный его отцом, и запретил херсонцам иметь оружие. В мастерских не делают ничего сложней самострела. Альб боялся жителей собственного города. Теперь это выйдет управителю боком… если он еще не сбежал. Хотя, если город сопротивляется, значит, наемники его не покинули.
— Мы видели еще одну колонну омеговцев, — напомнил Туран, — они шли к городу.
— Но вот дошли или нет, мы не знаем, — возразил Белорус.
— Ничего, скоро будем в Херсоне, — Ставро потер лоб. — Вон граница огней, значит, лагерь заканчивается. Мы обогнем его и влетим в город с тыла.
— Почему они не замкнули кольцо? — повторил его вопрос Туран.
Никто не ответил, и он задумался. Если инкерманцы хотят уничтожить город, стоило бы его окружить, чтобы никто не пришел на помощь осажденным — правильно? Что Туран вообще знает о способах ведения войны… да почти ничего! Он упустил Макоту — там, на энергионе, теперь атаман возвратится к себе во Дворец и будет сильней, чем прежде. И значит, чтобы убить его, Турану нужно сделаться более умным, хитрым и умелым. Ему надо овладеть искусством войны.
«Крафт» обогнул полосу огней, стало темнее, рев осадной техники и сполохи остались позади, Ставро повернул штурвал, разворачивая термоплан, внизу теперь лежала темная степь. Ни единого огонька, ни движения, ни звука. Если здесь и были фермы, они теперь покинуты, все, кто мог, сбежали перед нашествием.
— Слишком тихо, — заметил Ставро.
— Вон они! — Белорус показал. — Видите?
В черной степи мелькнули огоньки фар. Одна пара, еще, еще. «Крафт» заканчивал поворот, и Туран разглядел другие точки света. Небольшие отряды гетманов затаились в засаде. Со стороны города их было не видно — только сверху можно заметить свет. Группы из трех-четырех сендеров встали в ложбинах и между холмов, подстерегают тех, кто побежит из осажденного Херсона. Никому не уйти, всех настигнут и переловят в степи.