Воин Пустоши
Шрифт:
Крючок уже трижды открывал огонь из пулемета, отгоняя мотоциклетки и сендеры, будто свору волков. «Панч» пылил немного дальше. Туран намеренно не увеличивал скорость, чтобы не оторваться совсем от самохода, чтобы сидящий там враг не прекратил погоню, предоставив другим машинам преследовать беглецов, — но старался и чересчур не тормозить, чтобы не подставить под удары ракет. Это была опасная езда: следить за неровностями дороги, лавировать, уходя от выстрелов, и притом соблюдать дистанцию. Небо затянула серая пелена,
Машина позади вроде стало поменьше — он не видел черной мотоциклетки и одного сендера. Они могли отстать, скрывшись от взгляда за «Панчем», но зачем? Неужели Макота все же решился использовать ракетомет?
— А это что впереди? — спросил Белорус.
— Ямы, — ответил Туран. — Там паутина тарантулов.
— Что еще за тарантулы?
— Так их фермеры называют… вроде пауков больших. Они мутафагов жрут, которые к ним попадают, ползунов, горбатых гиен, даже волков.
— Так поворачивай!
— Не могу, другой дороги нет. Между этими дырами проедем, я тут много раз…
Он не договорил — слева из-за длинного бетонного здания без крыши, ревя и оставляя за собой темные клубы, вынеслись мотоциклетка с сендером.
— Крюк, ты что, не видел, как они свернули?! — завопил Тим, хватаясь за пистолет.
Туран втянул голову в плечи, сгорбился за рулем, впившись взглядом в дорогу впереди, поворачивая руль то влево, то вправо. Лишь слегка снизив скорость, он лавировал между круглыми темными дырами в земле, а над его головой палил Белорус и сзади громко стучал пулемет Крючка.
Совсем рядом взревел чужой двигатель, сквозь рокот донеслись крики, земля вздрогнула… Туран не видел, что произошло, но Белорус крикнул:
– Есть! Он провалился! Крюк — молоток, пробил скат ему!
Переднее колесо с водительской стороны пронеслось по самому краю очередной ямы, взгляду на мгновение открылся затянутый толстой липкой паутиной земляной котел, на дне которого копошилось что-то большое, влажно поблескивающее. Туран крутанул руль, резко подавшись вбок, машину занесло, она пошла юзом, колеса зашипели, вздымая фонтаны земли и камней, — и ямы остались позади.
Он ударил по газам и лишь затем позволил себе кинуть взгляд через плечо.
Сендер, выруливший из-за бетонного здания на обочине, провалился в одну из ям, повис там в паутине, так что только багажник торчал над поверхностью. Черная мотоциклетка ехала позади, но медленно — бандиты не знали этот путь так, как Туран, и не рисковали на большой скорости пересекать опасный участок. В коляске стоял, выпрямившись во весь рост, знакомый молодой бандит — кажется, его звали Дерюжкой, — и целился в машину
Туран крикнул «Берегись!» одновременно с Белорусом. Дерюжка дал длинную очередь, они пригнулись, пули пролетели над головами, пошли ниже, ударили в поклажу, ремнями притороченную сзади, в багажник… Очередь смолкла. Туран повернул раз, другой, чтобы бандит не смог прицелиться заново, и справа потянулось сухое речное русло.
Впереди на фоне неба маячила Столовая гора. Туран поглядел на черный блок рации, прикрученной к панели справа от руля. Очень скоро надо будет воспользоваться ею.
Макота потянул на себя микрофон, подкрутив настройку, процедил:
— Ну что, умник, упустил их?
В ответ помощник тихо выругался, и он повысил голос:
— Упустил и сендера лишился! Моего сендера! Скоко людей в нем было?!
— Пятеро, — ответил Дерюга. Черная мотоциклетка, проехав между последними ямами, увеличила скорость. «Панч» тяжело покачивался, Бритва, вцепившись в руль, приподнялся, выглядывая в щель, и часто облизывал сухие серые губы.
— Пятеро! И машина!
— Это неизбежные потери, хозяин.
— Чего-о?!!
— Неизбежные, говорю, — ровным голосом повторил Дерюга. — Ты сам посуди — мы ж гонимся за ними. Они по нас стреляют, пулемет там у них. Эти… препятствия всякие на пути. Не может быть, чтоб такое дело — и без потерь. Я и говорю: неизбежные…
Макота так сжал микрофон, что тот треснул. Вдохнул, с шипением втягивая воздух между сжатыми зубами, и медленно-медленно выдохнул. Машина беглецов резво катила далеко впереди вдоль сухого русла, приближаясь к повороту, за которым была приземистая широкая гора с плоской вершиной.
— И что ты делать дальше будешь, Дерюга? — спросил Макота подозрительно спокойным голосом.
«Панч» проехал между последними ямами, и Бритва сразу дал газу. Все остальные машины каравана ехали впереди.
Черный микрофон молчал. Атаман подождал, пока самоход не разгонится, и сказал:
— Отвечай!
— Столовая гора там, видишь? — прозвучало в ответ. — Там шакаленка и возьмем.
— Как?
— Окружим его. На вершину по склону с разных сторон подняться можно.
— Как ты его окружишь?!
— Хозяин, ты ж видишь: они не шибко быстро жмут. Не разгоняются, вроде не хотят, чтоб мы их из виду упустили. Раньше толком у нас их обогнать не получалось, потому что вокруг дороги эта… непроходимость сплошная. Еле-еле Аглай и Миха смогли.
Аглаем звали водилу черной мотоциклетки, а Миха управлял сендером, свалившимся в яму.
— Слышишь меня, хозяин?
— Слышу, дальше говори!
— Так я и говорю: раньше мы обогнать их не могли, потому что только на дороге этой и разгонишься. А щас — глянь, что вокруг.