Воин Русского мира
Шрифт:
– Тут хватит на пару недель, – проговорила Вика, поворачиваясь к двери, но Рита крепко сомкнула пальцы на её щиколотке.
Крепкая у бабули рука. И в горе не ослабела.
– А Галку хоронить кто ж буде?
– Ты! Твоя дочь – ты и хорони.
– Я одна не можу! Глянь на них – це ж круглые сироты! И ты их оставляе…
– «Не можу»! – передразнила Вика родственницу. – А ты знаешь, почему Галку убили? С кем она якшалась? Какие делишки вертела?
– Шо?!
– Может, за дело убили? Может, давно заслужила – зажилась, как говорится?..
Ответом ей стал отчаянный рев Шуратки.
– Мама!.. Мама!.. – ныл Петька.
– Побачь! Они всё понимае! Горьки
Облупившийся лак на её ногте вызывающе блестел. В комнате пахло чужим потом и застарелой пылью. Вика огляделась. За время её отсутствия жилище семьи Половинок переменилось до неузнаваемости. Вроде бы и вещи на месте, но расставлены иначе. В доме давно не прибрано, душно. Вика распахнула балконную дверь, вышла наружу. Вот он, родной бук. Ах, как далеко ушли те времена, когда она, наперекор запрету бати, порхала с балюстрады на толстый сук и обратно.
Стараясь унять злобу, Вика уставилась вниз. Оттуда доносился прерывистый стрекот мотора. Терапевту наконец удалось раскочегарить старенькую «Ниву» – их пятнистый «джихадмобиль» с пулеметом в кузове. Илья Хоменко – позывной Паровоз – уже устроился в кузове, пристегнул своё кряжистое тело ремнями к задней стенке кабины.
Задержись она ещё хоть на пару минут, и верные товарищи унесутся в пыльную даль. Стараясь не смотреть по сторонам, она пробежала через комнату к двери на лестницу. Но беспрепятственно выскочить наружу не удалось – молодая бабушка и её юная внучка плотно обосновались на пороге родимого жилья. Обе приняли одинаковые позы, подтянув ноги к подбородкам. Физкультурницы! Петруха стоял чуть в стороне, неуловимо знакомым жестом прижимая к животу грязного плюшевого мишку.
Вика обернулась. Гроб стоял на столе в меньшей из комнат. Дорогая домовина – лакированная, с кистями. Галина, женщина, носившая одну с ней фамилию, лежала в нём по покойницкому обыкновению, сложив руки на груди. Тоненькая свечка догорала между её пальцами.
– Бачила б ти у що вина перетворилася. Навить таке камянне серце здригнулося б! Так ти подивися! Видкривши труну-то! – сухим, трескучим голосом щебетала Маргарита.
– Что, от крестного нет писем? – без надежды, сама не ведая, к кому обращаясь, спросила Вика.
Шурка ответила ей, превозмогая рыдание:
– Нет. Только одно письмо и было – тогда, давно. А больше – нет… Я каждый раз проверяю почту, когда есть Интернет. А днями повторила последнее папкино письмо…
– Надо было от себя написать… – буркнула Вика.
– Треба було самой написать. Навищо тебе в институте батько вчив? – вставила свои пять копеек Рита.
– Если опять будет обстрел, бегите на шахту, в бомобоубежище, – посоветовала Вика.
Шурка продолжала рыдать. Петруха молча грыз шоколад. Вика тяжело вздохнула, в последний раз глянула на Галку. Эх, узковата дверь родимого жилища! Но там, у подъезда обшарпанной пятиэтажки сбивчиво тарахтит «Нива». Вика не может вернуть жизни родителям брата и сестры, но она ещё может воевать.
Она перемахнула через головы Шурки и Маргариты, подошвами ботинок нечаянно задев бабкину прическу.
– И ничего не говорите мне, не стану слушать, – бормотала она, сбегая вниз по грязной лестнице.
Сквозняк гнался за ней, заигрывал с прядями расплетшейся косички. На лестничной площадке пятиэтажки не осталось ни одного целого окна.
Сначала проснулся смартфон, издав коротенький, мелодичный писк. Экран засветился и погас. Неугомонный подарок дочери никогда не ведал покоя. Бдел денно и нощно, поставляя владельцу насущную информацию. Этот коротенький
Сашка продрал глаза и заводил толстым пальцем по сенсорному экрану. Одна за другой всплывали цветные вкладки. Самой навязчивой из всех оказалось изображение бородатого юнца, с нарочитым сладострастием таращившего ясные очи в объектив камеры. В телефоне нашлись бы и другие портреты тонкорукого и голенастого модника, доставшегося Сашке по наследству вместе со смартфоном.
Донашивая за дочерью гаджеты, можно много интересного узнать! Неужели Маруся встречается с таким? Стараясь избавиться от дремы, Сашка таращился на экран. Куда катится этот мир? У ясноглазого бородача штаны не прикрывают щиколоток и шнурки лилового цвета! Нет, такая техника не для Травня – лишние картинки показывает. Надо включать компьютер, потому что письмецо, упавшее на почту, пришло из Пустополья, с адреса [email protected]. Но сначала сварить кофе! Без кофе нельзя ничего читать в такую рань.
Травень прошлепал по гулкому коридору на кухню. Квартира была пустой – Елена и её лохматые питомцы отправились на прогулку. Но всё равно, повинуясь укоренившейся привычке, он ступал осторожно.
Браузер сработал быстро. В диалоговом окне Яндекс-почты непрочитанные письма выделялись черным жирным шрифтом. Таких нашлось всего два, и одно из них – от Ивана. Сашка пробежал письмо взглядом несколько раз. Кажется, он уже читал это раньше, но не откликнулся тогда. Занят был. Чем?.. Он во второй раз перечел письмо. Обычная неуклюжая стилистика, свойственная его школьному другу, но изложено вполне связно. Вряд ли Ваня был пьян, когда писал это письмо. Надо бы ответить. Узнать номер лицевого счета. Или поискать в старых письмах? Нет, лень. Раз уж Ванька хочет денег – пусть потрудится повторить. Травень нажал на баннер «ответить», быстро набил пару строк и отправил послание.
Умничка Пенелопа стремительно перебирала лапками впереди Лены. Зимний полдень мог бы показаться совсем мрачным, если б не свежевыпавший снежок. Дворники ещё не успели изничтожить последствия природного катаклизма, и подошвы коротких сапожек извлекали из белого покрывала музыкальный скрип. Снег приносил и иную радость – тишину. Город, словно обернутый в вату, почивал до следующей оттепели.
Новогодние праздники давно минули, а до весны ещё далеко. Зима начинала надоедать, но Лене пока удавалось справляться с досадой. Парковка перед домом оказалась полупустой: старенький «мицубиси» – имущество мужичка с седьмого этажа, ржавые «жигули» дворника, «хёндай гетц», принадлежащий этой толстожопой пигалице – Аленке и её, Ленина, машина. Вернее, не её, мужнина, любимое чадо старого птеродактиля.
Выводя на прогулку Пенни, она оставила мужа сидящим в машине. Что он в ней потерял, куда собрался ехать – она не спросила. Надоели постоянное вранье и отговорки. Человек должен трудоустроиться, должен работать. Особенно мужик. Но только не птеродактиль!
Он особый. Ему не удался первый брак. Он герой! Он пострадал на войне. Он перебрал чудовищное количество баб, пока она, Лена, не подобрала его и сделала из него того, кто он есть – птеродактиля…
Черт! Черт! Нога, обутая на настоящую австралийскую уггу, поехала вперед. Лена упала на правое колено. Милая девочка – Пенни – обернулась, смиренно уставилась на неё. Надо купить лучшей подружке новую одежку – расшитое блестками пальтецо цвета фуксии уже изрядно истрепалось.
Привет из Загса. Милый, ты не потерял кольцо?
Любовные романы:
современные любовные романы
рейтинг книги
Диверсант. Дилогия
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
