Воин Света и Тихий Океан

Карамако Тритэ Рашид

– Сперва ответим за свой проступок. Поэтому сперва нужно помочь нам встретиться с правителями Земли, предложить достойную компенсацию. А уже после – улететь.

– А где гарантии, что если я помогу вам улететь, то… боль уйдет?

– Гарантия в том, что я един с Хуум.

– Что такое Хуум?

– Его откапывает Сорок четвертый.

Я снова посмотрел на зеркальный шар – робот уже почти извлек его из под обломков, оставалась всего пара камней на сияющем зеркале.

– Космический корабль?

– Можно и так его назвать. Точнее,

его нутро. Нутро… корабля взаимодействует с моим нутром, с тем, что у меня внутри. Вы это называете подсознание. Сейчас для меня даже время – размытое понятие, я вижу мир таким как он есть. Вижу главное: корабль улетит – боль уйдет, песня твоего сердца снова зазвучит.

Последний крупный обломок мостовой улетел от корабля прочь, Носорог обхватил Хуум за корпус – как тяжелоатлеты хватают ядра весом в пуд, напрягся… его ноги, обхватом в кран, задрожали. Робот оторвал корабль от земли, пронес десяток метров. Каменная брусчатка ломалась как фарфор под тяжестью робота и груза.

В стене коробки вдруг образовалось отверстие, из него забил яркий свет, а в свете появилась фигура…

“Камеру”, из которой я смотрел за происходящим, понесло обратно, в ту сторону, где до сих пор лежал я. В глазах снова потемнело, в висках застучало и секунду спустя я снова оказался в своем теле. Голова кружилась – поэтому я на карачках, держась за асфальт, дополз-добрел до Красной площади.

Сияющий зеркальный шар – уже на мостовой. Отверстие открыто, из него бьет свет… в пяти метрах от меня стоит высокая фигура.

– Я удивлен, что кто-то остался жив. – этот же голос говорил у меня в голове. – Это ты должен нам помочь?

…

На вид Краа казался обычным дипломатом – человек ростом метра два, в строгом костюме и, почему-то, очках. Прямой взгляд смотрел спокойно, и с добром. Не верилось, что он убил главный российский город. Более всего он походил на мудрого спокойного волшебника из детской сказки.

– Не обращай внимания. – махнул Краа рукой, видя, что меня настораживает внимание Носорога – он стоял, от самого Храма встречая нас цепким взглядом двух темно-синих лампочек на голове, размером и формой похожей на ковш экскаватора. – Он делает то, что ему скажут.

– А тот, другой Краа, попросил меня не давать им имен.

– Если мое подсознание что-то говорит, с ним стоит согласиться. – кивнул инопланетянин. Подойдя вплотную к своему зеркальному отражению в корабле и внимательно вгляделся в свои глаза. – Знаешь, что это?

– Хуум?

– Рад, что ты узнал базис. – кивнул он. – Я не потрачу пару часов на разъяснение скучных мелочей…

Махнул рукой – зеркало перед ним расступилось. Я зажмурился от нестерпимо-яркого света, но Краа взял меня за руку и повел.

Когда я снова смог видеть, то увидел вокруг коридор, со стенами, полом и потолком из чистой белой пластмассы, в которой не было ни намека на щель или шов. Пройдя по коридору метров десять, Краа и я свернули в комнатку, по стене которой бежала длинная череда разноцветных огоньков –

словно за слоем пластмассы кто-то спрятал длинную новогоднюю гирлянду.

В углу, слева от входа, стояла тумбочка с двумя прозрачным контейнерами для воды – более всего она походила на кулер, только в контейнерах что-то плавало – что именно, я не разглядел.

Бегло посмотрев на бег огоньков, Краа проследовал к центру комнаты и сел – вначале мне показалось, что на воздух, но потом увидел стул – белую каплю, торчащую из пола. Секунду спустя перед Краа появился точно такой же капельный стол, а по другую сторону – такой же стул. Инопланетянин пригласил меня сесть.

Первым делом он рассказал мне, почему я остался жив – благодаря тому самому слепому пятну в волне смерти, которую корабль пустил вперед, как воздушную подушку, затормозив на подлете к Земле. Рассказал, что он – учитель, сопровождает студента в его учебную командировку. Повторил то, что я уже знал: Краа – подсознательный и реальный – отвечает за системы корабля, а ученик Миляха следит за неким набором механизмов и модулей, в число них входили и тормоза – ученик просто не протестировал их перед последним полетом к Земле. Я скрипнул зубами и спросил, где этот ученик – я видел только нас двоих.

– Краа, я говорил – эта планета погрязла в предрассудках. – раздалось от двери. Я обернулся – проем был пуст.

Раздался вздох и “кулер” сдвинулся с места. Внизу его оказались колесики – на них он подъехал и остановился рядом с Краа. Я смотрел и изо всех сил старался понять, где же тот, кто со мной говорит – если, конечно, студент живой, а не очередной механизм. Потом пригляделся к сосудам на ящике – в первом плавал мозг!

– Не смотри на мой пенис! – голос кричал из динамика между колбами. – Что, антикастратов никогда не видел?

– Кого-кого? – окончательно растерялся я.

– Какие же люди темные! – воскликнул студент. Мозг дернулся и пустил воздух. Я пригляделся ко второму сосуду, справа от крупного и увидел… член. Точно так же, как в крупном сосуде плавает мозг, в маленьком – половой орган, по виду ничем не отличаясь от моего. Словно поймав мое внимание, он завертелся и оказался прямо у стеклянной стенки. – Последний раз видел таких на своей свадьбе…

– У тебя еще и жена есть? – на автомате произнес я.

– Так у вас еще и предрассудки по гендеру? – Миляха орал так, что член в растворе мелко дрожал. Я из всех сил старался отвести от него взгляд, но он притягивал внимание, словно мерзкая экзотическая сороконожка. – Какие же вы отсталые. Позор! Да у меня муж! И не смотри на мой пенис!

– Миляха, ты чересчур жесток. – строго прервал его Краа. – Даже если Тёма начнет скакать перед нами в ритуальном танце и махать копьем, моя обязанность – проявить уважение…

– О каком уважении речь? – изумленно произнес я, оторвав, наконец, взгляд от инопланетного полового органа в банке. – Погибли двенадцать миллионов человек. Как вину собираетесь искупить?