Воин тумана (сборник)
Шрифт:
Она дико вскрикнула, мы вздрогнули, и жизнь вернулась к нам. Пифия выбросила вперед руки, откинула голову назад так, что мне показалось, шея у нее вот-вот переломится, и из уст ее послышался голос регента Павсания.
Ошеломленный, я взглянул на него, но он молчал, хотя вид у него был не менее потрясенный.
– Ты из царской семьи, царем ты и будешь. – Таковы были слова, произнесенные пифией.
Но Аполлоний напомнил нам, что лишь жрец может понять откровения пифии, и преподнес их нам в виде следующего
Когда мы покинули священную пещеру, регент обратился ко мне:
– Ты ведь понял слова пифии, Латро? Скажи мне, что она говорила.
Испуганный, я спросил:
– Откуда ты знаешь, что я их понял?
– Потому что тебе знакомы слуги Великого бога и потому что я видел, какое у тебя было лицо, когда Аполлоний преподнес нам свое толкование. Ну, так что же сказала пифия на самом деле?
Я повторил ему слова прорицательницы.
– Истолкуй их сам.
Я молча покачал головой, и он ударил меня по лицу с такой силой, что я чуть не упал.
– Будь же мужчиной! – крикнул он. – Когда-нибудь ты непременно попытаешься убить меня за это оскорбление.
Он говорил мне еще всякие гадости. Я всего не помню и не стал бы этого записывать, даже если б помнил, несмотря на требования Кихезиппа и Ио записывать все. Возможно, он бы снова меня ударил, если бы верхом на жеребце не прискакал Полос.
Увидев Павсания, он тут же соскользнул с коня:
– Великий регент…
Павсаний резко повернулся к нему.
– Великий регент, когда мы были там, на севере, Латро все время ездил верхом. Ему это очень нравилось. Я подумал, что может быть…
В точности, как когда над морем пронесется гроза и вновь выглянет умытое дождем солнце, гнев исчез с покрытого шрамами лица Павсания; он улыбнулся и потрепал Полоса по каштановым кудрям.
– Ты прав. Наверно, это ему не повредит. Латро, не хочешь ли покататься на этом мешке с костями?
Я покачал головой.
– И все-таки тебе придется это сделать. Что за дохлятина, Полос! Где ты только нашел такого доходягу?
– Это конь моего дяди, господин мой. Он очень хороший, честное слово!
– Конь высокочтимого Амикла? В таком случае не стоит быть к нему слишком строгим. – Павсаний осмотрел зубы коня. – Но ведь он стар, Полос!
Ему, по крайней мере, лет
Садись-ка на него, Латро.
Полос встал на четвереньки, чтобы я мог использовать его как подножку, отчего у меня возникло желание дать ему пинка. Как только я оказался в седле, он сказал:
– Я побегу рядом, великий регент. Не беспокойся, с Латро ничего не случится.
– Что ж, хорошо!
Я отпустил поводья, думая, что конь пойдет шагом (если вообще надумает тронуться с места), но, к моему удивлению, он понесся стрелой, точно беговая лошадь. Миновав дорогу, он нырнул под деревья и помчался дальше по склону холма, так что Полос и Павсаний остались далеко позади. Я натянул поводья, и сразу же старый конь замедлил свой бег и пошел шагом. Я чуть отпустил поводья, и он заржал – мне показалось, что я слышу в этом ржании человеческую речь. Конь явно благодарил меня.
– Пожалуйста, ступай медленнее, если хочешь, – сказал я ему и начал смотреть на сосны и лавры вокруг. Мне казалось, что я вижу даже их корни, сокрытые глубоко в земле и похожие на жадные пальцы, которыми они ломают кости мертвецов…
Вскоре к нам присоединился гнедой конек без седока, которому явно нравилось общество старого коня. Вскоре тропа – я по-прежнему ехал, отпустив поводья, – поползла вверх, но мы тоже, в общем-то, ползли, и мне показалось, что подъем занял очень много времени.
Наконец мы добрались до небольшого храма, построенного из местного известняка. В храме возвышалось мраморное изваяние Девы с луком, а рядом стояла живая женщина, ничуть не менее прекрасная. И она протянула ко мне руки.
– Слезь с коня, Латро. Нам с тобой нужно поговорить. Аглаус, позаботься о наших гостях.
Мой беззубый слуга, которого я сперва не заметил, вышел из-за колонны и взял под уздцы моего коня и увел прочь. Молодой жеребец поскакал за ними следом.
– Тут неподалеку есть родник, – сказала жрица. – Аглаус может принести тебе воды, если хочешь. Однако, кроме воды, увы, нам нечего предложить тебе. Ты не захватил с собой свою книгу?
Я покачал головой.
– Жаль. Мы будем говорить о серьезных вещах. Я пока не могу начать – не все еще прибыли, – но ты должен пообещать мне, Латро, что сразу запишешь все, о чем здесь будет говориться. Мне бы, конечно, следовало раньше об этом позаботиться, но я пью слишком много вина, как утверждает мой муж. И пью его, чтобы забывать, а не помнить.
Я пообещал, что все непременно запишу (чем, собственно, сейчас и занимаюсь). Я даже извинился, что не привез вина.
– Когда-то мы с тобой были неплохими любовниками, – сказала она. – Целовались и пили вино из одной чаши… Возможно, это еще повторится. Но не сейчас. И тогда ты будешь иным, не таким, как сегодня.