Воин Великого Леса
Шрифт:
— Бывает, — Морана развела руками. — Ну, так вот, воспитанник твой сумел повредить охранные чары, и боги увидели этот остров. Я явилась на битву, но…чуток не успела.
— Не успела?! — взвыла Сирина. — Где Дарен?! Он жив или его демон твой разорвал?
— Не кричи так, — Морана поморщилась. — Не нужно. Воспитанника твоего нет ни в одном из видимых мне царств. Но печать моя с него спала. Больше вы мне ничего не должны.
Сирина глубоко вздохнула и задержала дыхание, а затем спросила:
— Этот круг, он же не
— Нет, — Морана отрицательно покачала головой. — Когда охранные чары пали, то я увидела, что за тварь призвали из Тёмных глубин. Демон тот не шибко силён, зато может весьма резво скакать между мирами. Он испугался встречи со мной и решил убежать.
— Значит, Дарен вместе с этой тварью в другом мире теперь?
Морана не ответила. Вместо этого она прикрыла глаза и застыла в молчании.
— Отвечай!
— С демоном покончено. Моя метка ударила по нему. Никто, кроме высших богов, этого бы не выдержал! — Морана открыла глаза.
Сирина облегчённо вздохнула.
— Если твой воспитанник и жив, то он далеко…очень далеко отсюда, — тихо сказала богиня зимы. — Его отделяют от нас десятки миров…если не сотни.
— Ты можешь снова открыть проход?!
— Нет, — Морана снова покачала головой. — На это уйдёт слишком много сил. Я не стану этого делать.
Глаза Сирины сузились, она открыла было рот, но богиня зимы предостерегающе подняла ладонь.
— Не говори слов, о которых потом пожалеешь…
— Моё оружие, — глухо сказала Сирина. — Я не чую его больше.
— Ну, это дело поправимое, — усмехнулась Морана. — Кстати, а как ты преодолела охранные чары?
— Я их даже не почувствовала.
— Да? Надо же…
Богиня зимы подняла серп над головой, и его лезвие налилось тревожным рубиновым светом. Морана удовлетворённо кивнула и сделала несколько шагов к чёрной скале, к которой ещё недавно была прикована Сирина.
От серпа начал исходить ощутимый холод, и на чёрный песок стали сыпаться снежинки. Не замахиваясь, богиня зимы ударила по скале. Лезвие серпа прочертило длинную царапину, из которой начала сочится бурая жижа.
— Вот, значит, как? — весело спросила Морана.
Она ударила ещё раз. Теперь богиня рубанула от всей души. С чавкающим всхлипом лезвие серпа впилось в скалу, словно в живую плоть. Пару мгновений ничего не происходило, затем камень начал оплывать, будто воск на свече!
Морана отступила на пару шагов назад, и скала черной жижей разлилась по песку. В воздухе запахло мёртвой плотью и отчего-то мокрою псиной.
На лице богини не дрогнул ни один мускул, когда она шагнула вперёд и замарала сапоги в гнусно пахнущей жиже. Морана двинулась к полупрозрачному камню, высящемуся на расстоянии пару копий от неё.
Скрытый до этого момента в глубине чёрной скалы, камень заиграл лучами солнечного света, отразившегося от его многочисленных граней. За спиной Мораны сдавлено охнула
Богиня зимы остановилась на расстоянии вытянутой руки от камня. Высотой в человеческий рост, сейчас он таинственно мерцал, притягивая к себе взгляд. Морана принялась двигать рукой, вырисовывая острием серпа одной ей ведомые символы.
По мере движения её руки, в воздухе появлялась цепочка затейливых рун. Они медленно наливались жёлто-селёным светом и оплетали камень, но не прикасались к его поверхности.
Одно плетение сменило другое, затем пришёл черёд третьего. Очень скоро камень оказался покрыт цепью рун, которая окружала его от основания и до самой вершины.
Яростно выдохнув, Морана резко рванула серп на себя. Цепь пылающих рун захлестнула камень и с хрустом вдавилась в его поверхность.
По скале поползли трещины. Хрямс! Во все стороны полетели мелкие осколки камней и по странной случайности ни один из них не задел богиню смерти.
Шшшш! Рунные сабли вонзились глубоко в песок, и от покрывающей его чёрной жижи повалили столбы пара.
— Пхе! — закашлялась Морана и взмахнула рукой с серпом.
Налетевший порыв ветра сдул весь пар и выставил клинки на всеобщее обозрение. В воздухе раздался хрустальный перезвон, это рунные сабли звали свою хозяйку.
— Спасибо, — за спиной Мораны раздался тихий голос воительницы.
Сирина прошлёпала босыми ногами по отвратно пахнущим лужам, прошла мимо богини и положила ладони на рукояти сабель. Раздалось басовитое гудение, и клинки начали наливаться голубым светом. Воительница закрыла глаза и сосредоточилась.
Морана с интересом наблюдала, как с лица Сирины сходит желтизна и исчезают мешки под глазами. Спустя десяток ударов сердца, воительница уже выглядела, как в лучшие времена, разве что волосы остались белыми.
Сирина открыла глаза и мощным рывком выдернула клинки из песка. Она воздела их к солнцу и ровным голосом сказала:
— Никогда больше я не попаду в плен. Никогда я не оставлю Дарена в беде. Никогда не перестану его искать.
Воительница глубоко вздохнула и уже громче произнесла:
— Да будут боги свидетелем моих слов! Да скрепит кровь моя нерушимую клятву! Да накажет меня мрак, если я отступлю! Да будет ТАК!
Вскрикнув, Сирина полоснула себя клинком по запястью. Хлынула кровь, но на песок не упало ни капли! Чудесным образом вся она начала подниматься вверх и растворяться в воздухе, словно облачко красного дыма.
Волосы у воительницы начали чернеть. Сначала кончики, затем целыми прядями и, наконец, не осталось ни одного белого!
Морана досадливо поморщилась, ощутив давящую боль в груди. Воительница поклялась страшной клятвой и даже её в качестве свидетельницы приплела!