Воин забвения. Отравленный исток
Шрифт:
Ведану, видно, мучили те же мысли. Она в очередной раз догнала Младу и тихо тронула её за руку.
– Как думаешь, найдём?
Её жесткость и непреклонность испарились в мгновение ока – а без них осталась только девушка, которая тревожится за родного ей пропавшего человека.
– Найти-то найдём… – вздохнула Млада и резко обернулась в сторону неразборчивого шороха. Подняла руку, предупреждая новые вопросы сестры.
Но там никого не оказалось. Наверное, птица вспорхнула. Как будто в подтверждение этого вдалеке прогудела неясыть, и снова всё стихло. Только
– И всё-таки, что Зорен сделал с Роглом? – Млада пошла дальше, не сводя взгляда со следов. – Зачем ранил?
– Если бы я знала, – пожала плечами Ведана. – Он вообще плохо помнит этот момент. Теперь мне кажется, что это тоже был замысел Корибута. Ведь по крови Рогл – вельд. Нам многого не дано понять, Бай… Млада. Но, может, эта дорога поможет разобраться. Я верю, что мы все оказались на ней не зря.
Млада снова приостановилась, прислушиваясь, но мотнула головой. Показалось.
– Если этот Корибут не начнёт истреблять нас по одному, – буркнула она. – А то и до Аривана можем не дойти. Кто знает, что нас ждёт.
– Ты ему по-прежнему нужна. И Рогл, видно, тоже.
Что-то как будто толкнулось внутри, голову повело, и факел стал вдруг слишком тяжёлым. Млада опёрлась о ствол сосны другой рукой и задержала дыхание. Заныли раненые осенью бедро и плечо. Точно в них медленно входило по ржавому гвоздю. Шершавая кора впивалась в ладонь сквозь перчатку, и эта лёгкая, почти неощутимая, но в то же время реальная боль постепенно приводила в чувство. Только снег под ногами ещё некоторое время подрагивал и качался.
– Что с тобой? – Ведана обеспокоенно заглянула ей в лицо. – Ты прям помертвела.
– Всё в порядке, – Млада слабо улыбнулась, выпрямилась, чувствуя, как её будто схватили за хребет и пытаются выдрать его через грудь.
Она с трудом вдохнула – и тут всё прошло. Земля стала такой же устойчивой. Так же безразлично шелестели кроны сосен над головой, и мерцали звёзды. Так же темнели исполинские стволы колдовских елей в темноте. Тёплая ладонь Веданы лежала на плече и такие же зелёные, как у Млады, глаза с тревогой всматривались будто в самую душу. Похоже, сестра понимала, что происходит, или хотя бы догадывалась.
– Ты… чувствуешь его?.. Млада?
– Кажется, да. Идём.
Они прошли ещё совсем немного, когда увидели впереди темнеющую сырой землёй обширную проталину. Посреди неё, скрючившись, лежал Рогл в одних исподних штанах и с наполовину размотавшейся перевязью поперёк груди. Чёрные волосы закрывали его лицо. Кожа соперничала белизной со снегом вокруг, руки сжимали голову, будто от страшной боли. Казалось, он не дышит.
Млада отдала факел Ведане и бросилась к мальчишке. Осторожно взяла его за плечи и развернула к себе. Тряхнула.
– Рогл! Ты слышишь меня?
Он не пошевелился и не ответил. Млада прижала пальцы к его шее под подбородком. Сердце Рогла билось медленно и тихо. И он был тёплым! Как будто не лежал посреди снега без одежды уже Боги знают, сколько. Млада, пачкая штаны на коленях влажной землёй и прелой травой, перехватила его удобнее, приподняла,
– Не может быть… – прошептала она.
– Может или не может, но он жив. Нам нужно доставить его в лагерь. Подержи.
Ведана положила голову Рогла к себе на колени и обхватила его руками. Млада расстегнула плащ и накрыла вельда им, подсунула под спину. Огляделась. По глубокому снегу просто на горбу она Рогла не дотащит, может пронести только некоторое время. Ведь весом они почти одинаковы. Ведана с этим и подавно не справится.
Делать нечего. Млада встала, достала из ножен Призрак.
– Что ты собираешься делать? – прилетел в спину тревожный вопрос Веданы.
Не ответив, Млада подошла к ближайшей ели, размахнулась и в несколько ударов подрубила разлапистую нижнюю ветку. Меч не простит ей такого обращения, но топора из лагеря никто взять и не вспомнил – так он и остался притороченным к седельной сумке. А ножом пилить замаешься. Оставалось надеяться, что крепкая хадымская сталь выдержит. Млада повисла на ветке, подогнув колени, подёргала и отломила её, бросила в сторону. Замахнулась снова. Удары отдавались в локтях, плечах – во всём теле. Сталь оглушительно вбивалась в дерево. Запахло смолой. Щепка больно ударила в щёку. Ведана косилась с опаской, продолжая крепко прижимать Рогла к себе.
Закончив, Млада подтащила ветки к проталине, перевязала их нашедшейся в заплечном мешке верёвкой. И только потом осмотрела Призрак. На ровном серебристом лезвии не осталось ни одной зазубрины. Поистине мастерству хадымов нет равных.
Вместе с Веданой они перетащили завёрнутого в плащ Рогла на хлипкие волокуши. В этот раз мальчишка тихо застонал и попытался оттолкнуть руки Млады.
– Горячо… – просипел он и опять впал в беспамятство.
Они тащили Рогла по глубоким сугробам долго. Он постоянно соскальзывал, приходилось останавливаться, чтобы завернуть его в плащ снова или поудобнее устроить на ветках. Ноги скоро стали заплетаться. Казалось, Млада уже давно тащит его одна, а Ведана только мешается. Влажные от пота волосы лезли в глаза, рубаха липла к спине, а перчатки – к ладоням. Губы застывали от сырого ветра. В сапогах было мокро от растаявшего снега.
Пару раз они останавливались на короткий привал, угрюмо глядели друг на друга, как в отражения, а затем молча вставали и продолжали тащить Рогла по своим же недавним следам. Не так уж он был тяжёл, тем более исхудавший после ранения, но постоянное сопротивление снега утомляло донельзя. Ночь казалась бесконечной, и лес – тоже. Но перед глазами были следы – захочешь, не заблудишься.
Когда ноги перестали увязать в сугробах, Млада даже не сразу поняла, что они вышли на прокатанную санями и вытоптанную дорогу. Хотелось сесть и никуда не идти весь ближайший день.